Маргарита Акулич - Пинск и евреи. История, Холокост, наши дни

Согласно статистическим данным, в 2009-м году численность жителей Пинска превалировала над цифрой в 130,3 тысяч.

Пинск как полесский Магдебург

Фото из источника в списке литературы [5]

«Стефан. Божьей милостью король Польский, великий князь Литовский… К лепшему пожитку и порядку наших мещан и обывателей места нашего Пинского привесити, ижбы тех в таковом подрядку пожитки и доходы скарбу нашего размножены были, тым подданным места нашего Пинского право Немецкое, которое Майдебурским названо есть, даем…»

В январе 1581-го года польским королем и великим князем литовским Стефаном Баторием был подписан привилей, благодаря чему Пинску было предоставлено магдебургское право. У города в связи с этим появился собственный герб с изображением золотого лука на красного цвета щите.

У Пинска было когда-то замковое величие. Об этом можно догадаться хотя бы посмотрев на старые названия пинских улиц, таких как в прошлом улица Замковая, или Завальная, или Ровецкая, в этих названиях угадываются прежние очертания города.

Рядом с въездом в замок было размещение торговой площади (Старого рынка), на которой сходились пинские главные улицы.

Торговая площадь стала планировочной городской доминантой. На ней произошло строительство иезуитского комплекса (17-е столетие), ратуши (1628-й год), имело место размещение торговых рядов, Школьного (Синагогального) двора, домов зажиточных мещан, шляхты и духовенства.

Пинск как экономически сильный город

К середине 16-го столетия Пинск превратился в центр торговли такими товарами как лес, соль, воск, копченая рыба, мёд, меха, железо и изделия из него, ткани, одежда, ремесленные изделия.

В статье «Пинск» на сайте Проекта «Штетл Маршруты. Восстания еврейского культурного наследия в трансграничном туризме» написано об истории Пинска следующее [6]:

«После 1521 г. Пинск перешел во владение Сигизмунда Старого, он же передал его в пожизненное владение своей жене Боне Сфорца (1494—1557), миланской принцессе, королеве Польской и великой княгине Литовской в 1518—1556 гг. Бона Сфорца начала активно мелиорировать Полесье. И сейчас один из каналов носит имя королевы Боны. Хозяйственно-торговое значение Пинска возросло после строительства во 2-й половине ХVIII в. сухопутных Пинско-Слонимской и Пинско-Волынской дорог, а также каналов, соединивших Припять с Нёманом и Западным Бугом. Через Мухавецкий, Березинский и Огинский каналы стало возможным возить водным путем продукцию из Пинска в черноморские и балтийские порты».

Фото из источника в списке литературы [7]

Поселение в Пинске евреев

Поселение евреев в Пинске произошло после того, как они в 1495-м году оказались изгнанными из Литвы. Некоторые из них в Литву так и не вернулись в 1503-м и в 1506-м годах. В Пинске рядом еврейских семей (в количестве 12-ти—15-ти) была образована еврейская община. Евреям в Пинске разрешили открытие синагоги и устройство еврейского кладбища.

О странности пинских евреев

Вот что Н. Лесков написал о пинских евреях [8]:

«Пинские евреи – это необыкновенно странные евреи. Между ними, например, образованных людей едва ли меньше, как между одесскими евреями. Многие из них по нескольку раз бывали за границею, ведут большие торговые дела с Европой, знают несколько европейских языков, даже есть между ними люди, занимающиеся философией, и, между тем, все они не обнаруживают никакого стремления показывать себя европейцами, как делают это евреи в Одессе и некоторых заднепровских городах. Напротив, они гордятся своею «старозаветностью». Носят длинные сюртуки до пят, пейсы на висках и бархатные ермолки; не едят мяса за христианским столом; не пьют многих общеупотребительных сортов вин; строго держатся не только всех обрядов, предписываемых законоучителями иудейства, но даже самым странным образом сохранили и сохраняют многие суеверные обряды, которых нельзя увидать ни в Бердичеве, ни в Белой Церкви и ни в одной другой столице евреев.

Например, перед судным днём пинские евреи пресерьезно приходят к реке Пине, молятся и потом, припрыгивая над водою, трясут над ней свои платья, чтобы отрясти таким образом все свои грехи; протягивают от одного дома к другому тоненькие веревочки для обозначения пути, по которому один домохозяин может принести от другого огня в шабес; верят в «хапуна», который будто бы в известную ночь может «схапать» и унести еврея в преисподнюю; содержат общественного глашатая, который перед заходом солнца ходит скорым шагом по стогнам града Пинска и орёт во всю глотку какие-то дикие возгласы, на которые не обращает внимания никто, даже и городническая корова, несмотря на то, что она знает о законопротивности раздающихся с улицы криков. <���…> Но все они очень серьезно говорят о хапуне, молятся целую ночь, в которую этот господин может распоряжаться, и ходят босиком целые сутки.