Александр Барковъ - Новороссия в моем сердце

– Муж – он часто, когда события на майдане начались, в Киев уезжал. У него друзья – в «Правом секторе». Стоял он с ними там на майдане. Даже платили им за это поначалу. Потом, когда майдан разошелся не на шутку, я смекнула, что там опасно уже стало и мужу говорю: «Надо немедленно ремонт в квартире в Донецке делать». Ну, он согласился и мы вернулись в Донецк. Там в Киеве в феврале— марте начали стрелять, многих ребят убили.

Автобус Харьков— Донецк. 12 апреля 2014 года.В 14.00 мы с Натали подошли снова к автовокзалу. Серый с зеленой полосой автобус ПАЗ – жестяная коробка, в Донецке будет только в 21.00, то есть через семь часов. Никакой милиции у здания автовокзала я не увидел. Автобус тронулся, на выезде из Харькова на окраине стояли слева вдоль дороги 7 студенток, жидкая цепочка, и они махали автобусу и проезжающим авто украинскими вышиванками, вытканными на длинном белом полотне – символ украинской самостийности.

Черноокая Натали, увидев вышиванки, замахала им рукой, приветствуя.

– «Бандеровка»! – подумал я без злобы.

Автобус двигался по трассе без приключений, мы выходили в Изюме. Когда подъезжали к Славянску водитель автобуса и сидевшие пассажиры начали говорить о неспокойном времени, беспорядках, в салоне услышали звук пролетающего вертолета. В Славянске я подошел к местному таксисту. хозяина серой Волги и спросил:

– «Как у вас с войсками?

Таксист ответил:

– «Нормально, нет войск, все спокойно, но кто— то вертолет видел.»

Было примерно 19 часов, и светло.

После Изюма дороги были разбитые, плохие, кочки и ухабы. сильно трясло. Смеркалось. Пошел дождь. Практичная Натали сказала, что в отеле жить дорого. И нашла мне жилье в Донецке по интернету, клацая по клавишам ноутбука, который подрыгивал на колдобинах.

Муж Натали, как оказалось, правосек, все время, пока мы ехали в автобусе, звонил ей на мобильный телефон и спрашивал, где она конкретно находится в данное время и когда будет в Донецке.

Черноокая бандеровка обмолвилась после очередного разговора, что муж готовит ей сюрприз.

У меня заработало воображение художника. Ревнивый муж— правосек Натали в черной форме подъезжает с братками к нашему автобусу на автовокзал в Донецке. И начинает убивать Баркова, как российского шпиона на глазах у толпы.

Нет, страшно не было, было интересно, что там впереди за поворотом.

От милашки бандеровки, которая видела мой российский паспорт и слышала мои высказывания в поддержку ДНР, можно было ожидать любых сюрпризов. Она явно не совсем разделяла националистические взгляды мужа, но раскол Украины не приветствовала. В Украине ее все устраивало: частые поездки к друзьям во Франкфурт в Германию, собственная квартира в Донецке, маленький бизнес в салоне красоты и обширные знакомства с взрослыми мужчинами, судьями, прокурорами, влиятельными ментами в своем крае. Черноволосая красавица Натали в своей жизни не хотела менять ничего.

Потом Натали, однако, обмолвилась:

– «Если раскол Украины неизбежен, то всё, что мне нужно – это Донецк, Киев и… трасса Донецк— Киев с бензоколонками!»

На новеньком мерине она любила совершать поездки из Донецка в Киев и обратно. Чем загадочная «журналистка» Натали занималась с энтузиазмом, можно только догадываться, но не выращиванием и продажей сельскохозяйственной продукции.

Автобус в темноте добрался до окраин Донецка. Полил сильный дождь. Было около 21.00.

Донецкий аэропорт им. Прокофьева, 12 апреля 2014 года.

Мы с Натали сошли в двух остановках от аэропорта Донецка. Вдруг она чмокнула меня на прощание в щеку, перешла на другую сторону дороги и растворилась в темноте навсегда.

Я под проливным дождем стал ждать автобуса. Ветер усиливался, стволы деревьев леса, окружающего трассу, дрожали и издавали стон, я весь промок несмотря на то, что находился под металлическим навесом остановки. Пришлось отхлебнуть кизлярского коньяка из маленькой бутылки, которую держал в кармане анарака Колумбия. В ней я пересекал год назад в шторм Атлантику. Стало спокойнее.

На 73 маршруте автобуса добрался в аэропорт.

Я знал, что аэропорт – небезопасное место. Здесь пограничники и милиция проверяют документы. Но меня удивило приятное спокойствие в аэропорту – ни баррикад, ни мешков с песком, ни милиции. По одинокому зданию терминала расхаживали одинокие пассажиры, работало несколько касс. На первом этаже нашёл автомат с кофе, выпил стаканчик каппучино. Рядом с автоматом, не разговаривая, стояли двое мужчин в черных плащах. Но спрашивать про областную госадминистрацию в Донецке и что творится в центре, я поостерегся. Выдал бы московский говор.