Ростислав Снигирев - Библейская археология

Задача дешифровки древнемесопотамской клинописи – вида письменности, система и принципы которой были совершенно чужды всему, что до тех пор знали европейские ученые, – представляла огромные трудности. Звучание отдельных знаков удалось выяснить, сопоставляя написания имен собственных в древнеперсидских текстах, записанных знаками «первого рода» (т. е. по-древнеирански), с написаниями тех же имен, выполненными с помощью знаков «третьего рода». Еще предстояло узнать, что в древнемесопотамской клинописи имеются знаки и для целых слов, и для слогов открытых и закрытых. Есть разные знаки, которые читаются одинаково, и один и тот же знак в зависимости от контекста может иметь разные чтения. Предстояло открыть, что одни и те же знаки менялись по форме от века к веку и от местности к местности и скрывающийся под этим видом клинописи язык по своей структуре очень похож на уже известные языки – древнееврейский, арамейский и арабский и, следовательно, является, подобно им, языком семитским. Это позволило перевести отдельные слова, полностью совпадавшие с древнееврейскими и арабскими, смысл же других слов был выяснен путем сопоставления контекстов, в которых они встречались.

В результате огромной работы, проделанной П.-Э. Ботта, И. Левенстерном, Г. Роулинсоном, Э. Хинксом и др., главная часть этих трудностей к середине 50-х гг. XIX в. была в основном преодолена, и, когда в 1857 г. руководство Британского музея вручило в запечатанных пакетах прорисовки новонайденной, еще никому не известной большой клинописной надписи четырем лучшим ассириологам, чтобы каждый из них, независимо от другого, прочел надпись и представил ее чтение, оказалось, что Г. Роулинсон, Э. Хинкс, Ж. Опперт и У. Фокс-Тальбот прочли и перевели этот текст почти одинаково. Это событие положило начало новой науке – ассириологии, данные которой сразу же были привлечены библеистами Европы, причем некоторые из них стали первыми учеными-ассириологами (см.: Schrader Е. Die Keilinschriften und das Alte Testament. Giessen, 1872; Keilinschriftliche Bibliothek / Hrsg. von E. Schrader. B., 1896).

Само название языка было установлено не сразу: долгое время он назывался ассирийским, ассиро-вавилонским, вавилоно-ассирийским и лишь в 30-е гг. XX в. ему было возвращено его древнее название – аккадский.

Еще в период дешифровки первой ниневийской библиотеки, хранящейся в Британском музее, было замечено, что некоторые ее тексты написаны не на семитском ассиро-вавилонском языке; Э. Хинкс предположил, что ученые имеют дело с языком еще более древним и к нему восходят идеограмматические («словесные») надписания, которыми пестрят семитские ассиро-вавилонские тексты. На этом же неизвестном языке были найдены и двуязычные литературные тексты с подстрочным переводом на ассиро-вавилонский, а также двуязычные словари. Обнаруженный таким образом язык сначала ошибочно обозначался как аккадский, потом стал называться сумирским или сумерийским; после уточнения чтения соответствующих клинообразных знаков мы теперь называем его шумерским. Он не родствен никакому известному сейчас языку мира; его грамматическая структура кажется необычайно замысловатой, а применявшаяся для него письменность была весьма примитивна и часто передавала шумерскую речь очень приблизительно. Первые раскопки в стране шумеров, в Шинеаре (библ. Сеннааре), проводила английская экспедиция В. Лофтуса и Д. Тейлора, раскопавшая огромные развалины городов Эрех (Урук; совр. Варка), Эреду (Эриду) и родины Авраама – Ура.

В начальный период шумерологии эта наука подверглась еще большим нападкам, чем ассириология; господствовало мнение французского ученого Э. Галеви, утверждавшего, что шумерский язык вовсе не язык, а особая «тайнопись вавилонских жрецов». Затянувшийся спор по этому поводу разрешился сам собой, когда в 80–90-е гг. XIX в. экспедиция Э. де Сарзека обнаружила на юге Ирака, на городище Телль (в древней столице раннединастического шумерского государства Лагаш), обширные архивы документов повседневного хозяйственного учета, написанных исключительно по-шумерски архаическими знаками, явно намного более древними, чем любые, до тех пор известные. Среди находок Э. де Сарзека замечательны два цилиндра патеси («правителя») Гудеа и Стела коршунов, сооруженная в честь победы царя Эанатума (2470 до Р.Х.) над соседним городом. В дешифровке шумерских текстов совершенно неоценимую помощь оказали уже упоминавшиеся древние шумеро-аккадские словари. В этой работе большие заслуги на Западе принадлежат П. Гаупту, Ф. Деличу, А. Амьо, в России – М. Никольскому, но подлинным основателем шумерологии является гениальный французский ассириолог-универсал Ф. Тюро-Данжэн.