Юрий Жуков - Тайны Кремля

Появившиеся на рубеже 60—70-х годов уже многотомные издания — «История Коммунистической партии Советского Союза», вторая серия «Истории СССР» — пять томов, охватывающих период «От Великой Октябрьской социалистической революции до наших дней», не изменили положения, не внесли ничего нового, принципиального. Привели к окостенению официозной концепции. Суть дела заключалась отнюдь не в том, что и однотомник, и многотомники готовились под редакцией, жестким контролем одного человека — Б. Н. Пономарева. Истинная причина удручающего однообразия в подходах и решениях заключалась даже не в том, что тема «власть в СССР», как и прежде, не считалась объектом изучения. Крылась она в том, что тема эта оставалась оружием политики. Должна была использоваться только для того, чтобы поддерживать у народа безоговорочное принятие власти как таковой, веру в непогрешимость ее, абсолютную правоту всегда и во всем. Вселять в народ «чувство беззаветной преданности» к власти вообще, к той политической системе, которая существует.

Сама же концепция, впервые нашедшая наиболее откровенное выражение в «Кратком курсе», в дальнейшем практически не менявшаяся по существу (претерпевая лишь незначительные коррективы в деталях, связанных с оценкой лидеров прошлого), сводилась к одному, незыблемому постулату. У власти, во главе страны, всегда, при любых обстоятельствах, несмотря ни на какие перемены, находилась партия. Партия в лице ее Центрального Комитета, постоянно действовавшего Политбюро. Они-то, якобы коллективно, и принимали (от имени ничего не ведавшей о том партии) все решения. Во благо и страны, и народа. Ну, а если порой и допускались отдельными людьми отдельные ошибки, то происходило это якобы вопреки воле партии, центрального комитета, а иногда — и самого политбюро.

Но всегда, при каждой очередной переоценке тех, кого не на один год превозносили как выдающегося деятеля партии и государства, с кем полностью, единодушно соглашались всегда и во всем, но только в прошлом, незыблемым оставалось фундаментальное, никогда не подвергавшееся ни малейшему сомнению, положение. Всегда партия в лице ЦК и Политбюро оставалась правящей. И являлась властью. Однако именно потому, год за годом все более теряя реальное содержание, такая ирреальная власть превращалась в абстрактное, безличностное понятие. Ну, а следствием подобного стала неизбежная мифологизация власти. Возникновение представления о ней как о некоем непостижимом сочетании явно абсолютистских, самодержавных полномочий конкретного лидера, выражавшего надежды и чаяния народа, демократических прав общества. Рождение, бытование мифа о власти сакраментальной, замкнутой в себе, непрерывно порождающей себя из самой же себя.

Мифологизация власти и породила такие явления, как культы Сталина, Хрущева, Брежнева. Раскалывала общество, вернее его политически активную крохотную часть, на сторонников и противников тех же Сталина, Хрущева, Брежнева. Не только сохраняла, но и усиливала традиционные, исторически сложившиеся на протяжении многих столетий представления о власти как о праве, и притом никому не подконтрольному, распоряжаться судьбами и страны, и народа.

Последнее десятилетие не привело, как можно было надеяться, к отказу от подобных взглядов. Сохранило их в неприкосновенности. Сотни же книг, написанных, по преимуществу, не учеными, а журналистами или в прошлом партийными функционерами, характеризуются уже огульным отрицанием всей советской истории от Ленина до Горбачева. Следуют устоявшемуся правилу: возвеличивать власть нынешнюю можно лишь негативно оценив предшествующую.

В таком положении находились не только отечественные, но и зарубежные ученые. Те, кто не испытал идеологического давления, не находился в полной зависимости от цензуры. Те, кто стремился во что бы то ни стало разобраться во всех хитросплетениях советской политики, понять, кто же на самом деле находился у власти, принимал судьбоносные решения. Все они, также лишенные возможности опереться на документы, вынуждены были создавать собственные, чисто умозрительные концепции. Строить их лишь на доступном материале, на сознательно подтасованных, заведомо искаженных официальных или неофициальных данных, преднамеренно распространяемых слухах.

Только в самом конце 1993 года историческая наука, наконец, обрела твердую почву. Получила, хотя и далеко не все, без так называемых особых папок, содержавших решения по вопросам обороны, государственной безопасности, оборонной промышленности, финансов, протоколы Политбюро — но только за период до октября 1952 года, Оргбюро, Секретариата. Те самые материалы, которые и позволяют объективно разобраться в том, что же на самом деле представляла собою власть в СССР. Действительно ли она была равнозначной Политбюро, действительно ли Сталин при жизни всегда лично принимал все без исключения важнейшие решения, а с ним столь же всегда солидаризировалось и Политбюро.