Дионисий Алферов - Узловые точки русской истории

Отцы-основатели знаменитой Александрийской школы – Пантен, Климент и особенно Ориген – превратили ее одновременно в общеобразовательную школу (одно отделение) и христианское огласительное училище – место христианской проповеди (второе отделение). По свидетельству современников, в разгар деятельности Оригена на обоих отделениях обучалось одновременно до полутора тысяч человек. Вот как созидалась древняя церковь! Подобная же программа была и у другой школы, также основанной Оригеном в Кесари Палестинской. Альтернативная Александрийской школа Антиохийская, основанная в III веке пресвитерами Лукианом и Дорофеем, также большое место уделяла изучению логики, философии, этики и риторики.

Те, кто отрицали светское образование, считали, что христиане должны научаться только из Писания и от Святого Духа. Здесь обнаруживается еще одно противостояние в самом христианстве, касающееся оценки самого человека, в его падшем состоянии. Антропологические минималисты усматривали в человеческой природе только зло, отрицая что-либо доброе за естественными человеческими способностями, в том числе к богопознанию.

Кафолический взгляд здесь более умерен; он признает и естественные человеческие способности, стараясь их правильно развивать в нужном направлении.

Будущее, безусловно, принадлежало кафолическому христианству, христианству школы и культуры, создавшемуся в результате синтеза библейского откровения и лучших достижений эллинизма. Сектантское направление своей озлобленностью и примитивизмом только отталкивало от себя лучших представителей античной культуры и привлекало к себе маргиналов. Во всяком случае, большинство апологетов и отцов церкви II–IV века вышло из античной школы, получило хорошее образование, которое сумело поставить на служение христианской проповеди. И напротив, основатель секты Монтан происходил из жрецов Кибелы, одного из самых отвратительных культов в язычестве.

Показателен и очень спокойный, доброжелательный тон, в котором вели полемику даже с раздраженными язычниками представители ученого христианства, например, Минуций Феликс в своем диалоге «Октавий», или Климент в своем «Педагоге», или Ориген в своем труде «Против Цельса». Только такой тон полемики в соединении с высоким научным уровнем мог приносить миссионерские плоды.

Отношение просвещенных христиан к изобразительному искусству эллинизма, служившему одной из главных приманок язычества, точно выразил Ориген. Отвечая на упрек Цельса, что христиане не ценят творений великих скульпторов, таких, как Фидий, и готовы их уничтожить, Ориген отвечал, что, мол, мы ценим работы Фидия, но не воздаем им поклонения, подобающего Единому Богу. Эти слова выражают и отношение христиан к античной культуре в целом. Проблема заключалась в шкале ценностей. Греко-римская культура, объективно добившаяся высоких результатов, считала саму себя высшей ценностью и требовала себе служения и поклонения. Просвещенное христианство объективные успехи этой культуры относило к Единому Подателю всех талантов и способностей – Богу, к Его семенам, посеянным среди разных народов, и желало, чтобы деятели культуры сознавали свое служебное положение по отношению к истинному Богу, служили бы Ему, а не самим себе.

Просвещенное христианство отличалось в том же отношении и от христианства варварского, желавшего полного уничтожения античной культуры. Яркий пример тому – готы и вандалы, христиане арианского направления, не разбиравшиеся в богословии, а просто отрицатели и разрушители. Готский князь Аларих со своей ордой прошел Балканы, разорил Дельфы, Афины, Коринф и еще десятки городов Греции, затем громил Италию, наконец, в 410 году захватил и опустошил Рим. Везде его орда разбивала статуи, разрушала храмы, жгла рукописи. Еще большим варварством отмечены следы вандальского вождя Гензериха, опустошившего Африку, Сицилию и Рим в 453 году. Имя этого племени стало нарицательным. Варварское христианство, родственное сектантскому, далеко отстоит от христианства кафолического, христианства апологетов и отцов – созидателей новой христианской культуры, а не разрушителей старой. И разница между этими двумя направлениями в христианстве обозначилась задолго до того, как христианство стало господствующим в Римской империи.

Таким образом, и самому христианству для приведения империи к служению истинному Богу требовалось, сохраняя верность своему изначальному учению, опровергнуть предубеждение, будто христианство лишь варварская секта, враждебная культуре, обществу и государству. А для этого нужно было не только повысить свой культурный уровень, чтобы вести проповедь на уровне образованных язычников, но и увидеть среди этих язычников и их культуры “семена Логоса”, действия Промысла Божия, отказаться от свойственной иудеям позиции презрения и ненависти ко всему чужому.