Владимир Большаков - Голубая звезда против красной. Как сионисты стали могильщиками коммунизма

— Что нового внес Хрущев в научный коммунизм?

— Мягкий знак после «з».

— Можно ли Париж сделать коммунистическим?

— Можно, но жалко.

— Что такое коммунизм по-китайски?

— Советская власть плюс стерилизация всей страны.

— Можно ли построить коммунизм?

— Построить-то можно, но выжить при нем — вряд ли.

— Можно ли построить коммунизм в отдельно взятом городе Ереване?

— Можно, но лучше в отдельно взятом городе Тбилиси.

Юмористы от сионизма внесли в это свой вклад. Вот какие анекдоты рассказывали в еврейской среде:

— Можно ли построить коммунизм в Израиле?

— Зачем такой маленькой стране такое большое счастье?

А вот другая байка:

— Были фараоны и евреи. Фараоны вымерли, евреи остались. Были инквизиторы и евреи. Инквизиторы вымерли, евреи остались. Были нацисты и евреи. Нацисты вымерли, евреи остались. Теперь есть коммунисты и евреи…

— Ты что хочешь сказать?

— Да ничего, просто евреи вышли в финал…

Финал, как известно, оказался не в пользу коммунистов.

Еще до развала СССР, практически сразу же после старта перестройки началась подлинная пропагандистская война не только против коммунистической идеологии, но и против советской государственности, против советского патриотизма, против всего, чем по праву гордились советские люди. Оплевывали все, в первую очередь самое святое. Главной задачей «перестройщиков» стало по-Ростоу «размывание коммунистической убежденности», что было равнозначно размыванию фундамента, на котором стоит, казалось бы, незыблемое здание советского государства. Но как только этот фундамент поплыл, рухнуло и само здание.

Уже после развала СССР те же методы стали применять и для дискредитации русской государственности и русского патриотизма, чем активно занимается по сей день «еврейская партия». И здесь сгодился метод, описанный Дицгеном-младшим. Типичный тому пример — деятельность Владимира Вольфовича Жириновского, который позиционирует себя как вождь русских националистов. С лидерами русским националистам вообще не везет. И, когда слушаешь, как о судьбах России печется лидер СПС еврей Гозман, или грузин Сванидзе, либо армянин Кургинян, невольно вспоминаешь ехидную фразу еврейского публициста Степуна: «…Я никак не мог увидеть живого смысла в том, что внук виленского раввина и сын ковенского маклера, никогда не видавшие русской земли и русского мужика, ежеминутно ссылаясь на Карла Маркса, горячо спорят друг с другом о том, в каких формах рязанскому, сибирскому и полтавскому крестьянству надо владеть своею землею» [165].

Почему Жириновский решил стать русским националистом — большая загадка. Возможно, эта идея принадлежит все тому же закоренелому ненавистнику всего русского Александру Яковлеву. Именно в его Агитпропе в недрах ЦК КПСС и при поддержке Лубянки решили организовать для украшения витрины перестроечной демократии оппозицию в виде ЛДПР, подконтрольной КГБ. А чтобы довести идею оппозиционной, да к тому же русской националистической партии до полного абсурда юмористы со Старой площади воспользовались тем самым революционным опытом, о котором писал Ф. Степун. Лидером русских националистов должен был стать не просто еврей, но и сионист Жириновский. То, что он сионист, хорошо знали и в Москве, и в Израиле, хотя публично Жириновский поначалу опровергал все сообщения даже о том, что он сам еврей: «Это сумасшествие, — верещал он на своих пресс-конференциях. — Кто это придумал, что я еврей? Это не соответствует действительности».

В 1993 г. я был в Страсбурге, где проходила очередная сессия Совета Европы. Жириновского к тому времени уже не пускали в Париж после того, как он публично потребовал, чтобы евреи были выселены в резервации, и заявил, что оплакивает будущее России, где «горстка евреев приобрела власть над страной со 145-миллионным населением». В Страсбурге он отличился в очередной раз — бросал из окна российского консульства в Страсбурге цветочные горшки на головы демонстрантов, протестовавших против его антисемитских высказываний. Я договорился с ним об интервью и пришел к нему в гостиницу. Это был совсем другой человек, чем тот разъяренный антисемит, к образу которого все уже начали потихоньку привыкать. Спокойный, без резких движений и выражений. Чудо-Жирик. Я понял, что все его безобразия на публике — это игра. Как и его игра в русского. Недаром потом он стал таким популярным шоуменом от политики. В то, что он не еврей, мог поверить только человек, никогда с его соплеменниками не пересекавшийся. Даже выговор у него был местечковый.