Сергей Курган - Скелеты в шкафу

На обедах в ставке Гитлера в Восточной Пруссии всегда присутствовала овчарка Гитлера, Блонди. Он дрессировал ее сам и очень ревниво относился к тому, чтобы она не обращала внимания ни на кого другого и слушалась только его команд. В противном случае он страшно злился. Для многих гостей это было настоящей проблемой. Блонди отнюдь не была вегетарианкой и, чувствуя запах мяса, которое ели гости, часто подходила к кому-нибудь из них и клала им голову на колени, молча заглядывая им в глаза печальным собачьим взглядом. Но дать ей мяса никто не рисковал, опасаясь, что Гитлер рассердится.

Однажды заведующий хозяйством решил как-то разнообразить меню и подал черную икру. Несколько недель Гитлер с большим аппетитом ложками уплетал ее, но когда он узнал, сколько она стоит, то возмутился и запретил дальнейшие закупки. Тогда ему предложили более дешевую красную икру, но и она была отвергнута как чересчур дорогая. Конечно, в общей сумме расходов это была мизерная величина, не игравшая никакой роли. Но образ фюрера, объедающегося икрой, был нестерпим для представления Гитлера о самом себе. Как же! Ведь он печется только о благе немецкого народа, отказывая себе во всех земных радостях – изысканной пище, алкоголе, табаке и сексуальной жизни. Таков был официальный пропагандистский образ. Но Гитлер и сам себе внушил, что именно так и есть, хотя он отказывал себе и не во всем из выше перечисленного. Тем не менее, он очень заботился о своем имидже. Так, он очень боялся прибавить в весе. « Ни в коем случае! Вы только представьте себе меня с брюшком. Это было бы концом моей политической карьеры!» По этой же причине он принципиально не носил очки, и его секретарша Гертруда Юнге печатала все документы, предназначенные для него, на специальной пишущей машинке с крупным шрифтом.

Гитлер был начисто лишен чувства юмора. Острить он предоставлял другим, при этом нередко буквально корчился от смеха. Обычно он любил рассказывать о своем детстве и молодости. Однажды он заявил: «Я часто получал от своего отца тяжелые подзатыльники. Думаю, однако, что это было вполне необходимо и пошло мне на пользу». И вдруг министр внутренних дел Фрик (2) произнес: «Да, как теперь видно, это пошло вам на пользу, мой фюрер». Все оцепенели от ужаса. Пытаясь спасти ситуацию, Фрик добавил: « Я имею в виду, что вы именно поэтому так многого достигли». Тогда Геббельс саркастически комментирует: «Подозреваю, дорогой Фрик, что вас в молодости никто не бил!»

УЧЕНИК МЕЧНИКОВА – ЛЕЙБ-МЕДИК ФЮРЕРА

Гитлер твердо уверовал в то, что само Провидение предназначило его для того, чтобы привести Германию к величию и мировому господству, и он считал, что достижение этого является целью и оправданием его жизни. Но для этого он должен был прожить достаточно долго, чтобы все успеть. Кроме того, ему требовалось много сил и энергии. Но дело в том, что Гитлер был ипохондриком. Он неоднократно заявлял в узком кругу, что долго не проживет, что здоровье его подорвано и т. п. Он изнурял себя всевозможными диетами, иногда почти что голодал, что, конечно, действительно подрывало его здоровье.

В 1935 г. он познакомился с доктором Мореллем, которому удалось вылечить лейб-фотографа Гитлера Генриха Гофмана (3). Тот красочно рассказывал Гитлеру о том, как Морелль чудом спас ему жизнь, причем совершенно искренне. Дело в том, что одним из талантов Морелля было умение бесконечно преувеличить исцеленную им болезнь, чтобы должным образом подать свое искусство. Поддавшись на уговоры Гофмана, Гитлер обследовался у Морелля. Результат всех потряс, так как Гитлер впервые отнесся к врачу с полным доверием и решил пунктуально следовать его предписаниям. Морелль пичкал своего пациента витаминно-гормональными препаратами, полученными из самых необычных источников. Особенно живо в окружении Гитлера обсуждался препарат под названием «мультифлор». Это были капсулы с кишечными бактериями, выращенными, если верить Мореллю, «из лучших культур одного болгарского крестьянина». Что он еще давал Гитлеру, Бог ведает. Личный врач Гитлера доктор Брандт (4) и многие видные терапевты единодушно отвергали методы Морелля как чрезвычайно рискованные и мало проверенные, и, кроме того, предвидели опасность привыкания. И действительно, промежутки между инъекциями становились все короче и короче. Несомненно, биологические добавки, полученные из семенников и внутренностей скота, а также из различных растений, возбуждали энергию Гитлера и придавали ему бодрость, однако со временем все больше стал проявляться их негативный эффект: бодрость все чаще превращалась в лихорадочное возбуждение, сменявшееся вялостью и апатией. По сути, Гитлер, осуждавший Геринга (5) за морфинизм, не желая того, сам превратился в наркомана, «сидящего на игле».