Александр Брыксенков - Вечная боль и гордость. Кратко о Великой войне

И тут выплыл «Ледокол», выплыл и взломал всё историческое поле. На автора «Ледокола» набросились и противники Сталина и его защитники. Набросились из-за его необычной концепци начала ВОВ. По Суворову следовало, что летом 1941 года Красная Армия, выйдя к западным границам, изготовилась по сигналу «Гроза» нанести разгромный удар по немецким войскам, сконцентрированным в приграничье.

Поэтому, фронты к обороне не готовились. Действительно, зачем копать окопы, возводить заграждения, рассредоточивать технику если 6 июля 1941 года начнется «Гроза» и армады советских танков рвануться на Варшаву и Берлин.

На Суворова обрушился вал критики. Но ни выступления, ни статьи, ни книги противников «Ледокола» не смогли опровергнуть суворовскую концепцию, не могли объяснить зачем Сталин загнал свои армии в две гигантские ловушки, в Белостокский и Львовский выступы, зачем в мирное время приграничные военные округа были преобразованы в военные фронты, зачем к самой границе подвезли 75% всех изготовленных в стране боеприпасов, зачем к границе доставили до 1000 километров железнодорожных рельсов, горы продовольствия, груды стрелкового вооружения, прорву горючего. Почему все учения, все военные игры в приграничных округах были наступательными, почему не возводились оборонительные сооружения (окопы, дзоты, проволочные заграждения, противотанковые рвы и надолбы, минные поля и т.п.), почему к границе подтянули госпитали и другие тыловые подразделения.?. И ещё много «почему».

Обычно всё это списывалось на глупость Сталина. Суворов же показал, что это ни какая не глупость, а типичное горе от ума. Вполне резонно: не мог Сталин и в мыслях допустить, что немцы начнут войну. Они к длительной войне (а война с СССР может быть только длительной) были совершенно не готовы. У них не было даже зимнего обмундирования, не было заготовлено зимней смазки для техники. Такого же мнения был и главный разведчик страны, который за день до начала войны докладывал Сталину о том, что немцы если и начнут войну, то не раньше 1942 года.

А немцы, несмотря ни на что, возьми и напади в 1941-ом. И здесь возникает еще один щекотливый вопрос. Как мог Гитлер напасть на СССР, который защищала армия, имевшая двукратный перевес по вооружению, на СССР, обладавший громадной территорией и большим людским потенциалом? Немецкие стратеги были почему-то абсолютно уверены в победе, причем не просто в победе, а в молниеносной победе.

Безусловно, эта уверенность на чем-то базировалась. Может быть немцы рассчитывали на предательство высших красных командиров. А что, все может быть.

Вон сколько советских генералов и полковников добровольно перешли на немецкую сторону. А оглушительный, неправдоподобный крах Западного фронта, которым командовал Павлов? А преступное игнорирование Директивы от 16 июня о немедленном приведении фронтов в полную боевую готовность?

Неясных вопросов, связанных с началом войны довольно много. Одно только ясно, что 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз.

Ha рассвета 22 июня 1941 года армады немецких бомбардировщиков нанесли прицельные удары по спящим советским аэродромам, В первый же день войны Красная Армия потеряла более 1200 самолетов.

Немецкая авиация обрела господство в воздухе и стала практически безнаказанно бомбить и расстреливать отступающие советские войска.

Одновременно е ударами авиации открыли огонь тысячи немецких орудий.

Снаряды накрыли войсковые штабы, узлы связи, сосредоточения живой силы и техники. Сразу же было нарушено управление войсками.

После артподготовки танки и пехота Вермахта решительно атаковали передовые позиции советских армий на всем протяжении советско-германской границы.

Так неожиданно и трагично вступил в войну Советский Союз.

Внезапные мощные удары немцев ошеломили неподготовленные к обороне части Красной Армии. Дезорганизованные, потерявшие связь е командованием, войска не могли оказать врагу стойкого сопротивления и стали отступать, в ряде случаев отступление было неуправляемым и превращалось в бегство.

Такого поворота событий товарищ Сталин не ожидал. Тем не менее он не растерялся и первую неделю, не щадя себя и других, работал почти круглосуточно. Сталин всеми силами пытался снасти уничтожаемую в приграничье трехмиллионную кадровую Красную Армию.

А 28 июня, когда немецкие танковые клещи сомкнулись в Минске, когда понял, что армия погибла, а вместе е ней погибло дело всей его жизни и освобождение Европы не состоится, он впал в депрессию и затворился в одиночестве.