Анатолий Козлов - Тысячелетний путь литературы

По сравнению с западной идеологией Русь в своём духовном развитии была далеко впереди! При этом в русской иконописи, например, также существовали различные школы, направления и стили с сохранением, разумеется, церковных канонов, но не исключающие вдохновенного творчества. Подумайте только, какой высокой степени вдохновения нужно достичь, чтобы узреть душой то, что обычным глазом вроде бы не видно, и затем изобразить это. Вглядитесь в лица Святой Троицы Андрея Рублёва – разве видели вы что-либо подобное в нашей земной жизни? Икона тем и отличается от картины , что она написана не с физического тела – не с натуры .

Не надо забывать, что во все времена искусство, помимо прочего, выражало и мировоззрение современников. И мировоззрение, выраженное в той же «Божественной комедии», не только отличается от православного, но и, по сути, ему противоположно. Именно Данте и его «комедия» считаются одним из отправных пунктов западноевропейского «Возрождения». В эту эпоху стал формироваться и активно развиваться особый тип западной культуры – неоязычества , внедрённого в христианскую культуру. Не только дошедший до настоящего времени, но ставший основой западной экономики и политики. Это тип культуры, основанной на юридическом праве , вполне понятном для обычного материально-ориентированного сознания. Так в «Божественной комедии» и возникает образ «чистилища». Господь предстаёт перед западным сознанием не как Высший Судия – Бог-Творец, а именно как высший судья в юридическом смысле – назначающий наказание после смерти, за прижизненные прегрешения (преступления): безгрешных – в Рай, грешников – на «сковородку». В западном сознании грехом становится только преступление с точки зрения юридической , а не пойман, так и не вор! Рассудить по совести или по правде – для западного сознания – абсурд.

Однако тут возникла «небольшая» заминка. Остаётся б о льшая часть людских душ – это так называемые «обычные» люди, миряне, не жившие жизнью святых праведников, однако не совершившие «тяжкие» грехи. Те, кого в обществах западного типа называют средний класс и которого в России никогда не существовало как серьёзной экономической единицы – ни при царе, ни после он не был основой государственного уклада. Нет его и ныне. Но на Западе он уже давно составляет основную массу населения. Кстати, знаете почему? Потому, что уже в средние века в Европе всякого рода отшельники, странники и бродяги, нищие и прочий «нереспектабельный» люд – считался преступниками и подлежал уничтожению. Кстати, последние массовые казни бродяг и преступников в Европейских государствах известны в XX веке! В нынешней Европе их селят в резервации и снабжают наркотиками, как людей не вписывающихся в «общий» людской стандарт. Таким путём достигается европейский гламур! Такое оно – истинное западное «(о)чистилище»…

При таком подходе к России, у нас в разряд людей «без определённого места жительства» попали бы не только лесковский «очарованный странник» и «слепой музыкант» Короленко, но и, прости Господи, Александр Свирский, Симеон Верхотурский, Серафим Саровский, Ксения Петербургская – сотни святых и тысячи иноков, не приемлющих мирскую жизнь, а уж «калики перехожие» и шагу бы не ступили. Чувствуете разницу? Но, похоже, что эту технологию – уничтожение «неполноценных людей», сегодня применили и в России…

А вот как быть со «средним» классом? Как его успокоить надеждой на спасение? Ведь ждать от него молитвенных подвигов, да и, вообще, «излишней» добродетели не приходится. Но тогда благополучная сытость – столь милая европейскому обывателю – не благо?

Тут-то, по законам развитого сервиса, и был подан образ «чистилища» как некоего реабилитационного центра, где несовершенная душа с помощью «дополнительных» страданий доводится до «кондиции». Такое вот гарантированное спасение, так что если ты не «дотянул» в земной жизни до «высшей» степени святости, то потом уже всё произойдёт автоматически. Прямая юридическая аналогия с земным существованием. Она возникает из доступности земному сознанию понимания земной жизни как некоего «зала ожидания», в котором на время пребывания должен быть обеспечен соответствующий сервис. Но где же акт спасения души, духовный подвиг, духовный труд? Его нет. Человек как бы «обречён» на спасение, если он христианин даже формально – просто после крещения носит крестик на шее. Зато у грешников нет вообще ни малейшего шанса. Их невозможно отмолить после смерти. А для чего тогда наши земные молитвы об умерших? И разве не всем душам принёс спасение Христос? И для чего он, сойдя во ад, вывел оттуда раскаявшихся грешников? Словом, очевидна разница, между законом и Благодатью, о чём и писал Иларион митрополит Киевский в «Слове о законе и Благодати».