Александр Севастьянов - Основы этнополитики

С. Молнар: «Я буду, если нужно, употреблять термин „раса“ для обозначения группы или комплекса смешивающихся популяций, обладающих некоторыми общими чертами» (1992).

Как видим, общность биологических признаков во всех определениях выступает на первое место. (Некоторые авторы вынуждены «заигрывать» с географией и способностью к метисации, но эти факторы не доминируют 26 26 Как метко заметили Е.В. и О. П. Балановские: «Борьба с расизмом для американцев в каком-то смысле означает вновь возведение всех людей к потомкам Адама и Евы, это путь покаяния. Беда лишь в том, что этот благородный порыв порывает с наукой, с ее объективностью, но при этом хочет оправдать себя научными обоснованиями». – Указ. соч., с. 38. .)

Отечественные ученые в слово «раса», уже зная о всем многообразии разграничителей – расодиагностических маркеров, вкладывают тот же, сугубо биологический, смысл. Он отлично выражен, например, в фундаментальном труде отечественных ученых В. В. Гинзбурга и Т. А. Трофимовой «Палеоантропология Средней Азии» (М., 1972): «Расы человека, как и подвиды животных, являются категориями, то есть сущностями биологическими». В этой обобщающей формулировке есть выраженная ясность, преемственность и единомыслие. Но есть и более конкретные идеи, к которым пришли, например, Я. Я. Рогинскийи М. Г. Левин: «Раса есть совокупность людей, обладающих общностью физического типа, происхождение которого связано с определенным ареалом» (1978).

Однако, при таком единстве понимания главного – биологической сущности расы – ученые далеко не всегда могли договориться о том, какие именно этнические общности соответствуют этой сущности и сколько их, соответствующих. В связи с чем американский расолог О. Клинеберг в книге «Расовые различия» отметил: «Никто еще не смог до Деникера создать такую расовую классификацию, в которой бы использовалась комбинация признаков, таких, как структура волос, цвет кожи, цвет глаз, форма носа и другие, что позволило сократить количество известных рас до семнадцати, и двадцати одной подрасы, в то время как предыдущие исследователи, основываясь на классификации по отдельным признакам, называли различное их число от трех до трехсот».

Препятствием, затруднявшим решение проблемы, были, во-первых, недостаточные познания палеоантропологов, а во-вторых, попытка определиться с наличествующими именно на текущий момент расами (не учитывая многих тысяч лет метисации и взаимного влияния рас), вместо того, чтобы сосредоточиться на проблеме исходных рас (проторас), лежащих в основе больших рас, имеющих не только расовое ядро, но и расовую периферию в виде смешанных в расовом отношении этносов. Очень верно заметил в этой связи светило отечественной антропологии В. П. Алексеев в книге «Историческая антропология и этногенез» (М., 1989): «Число народов колеблется, по разным подсчетам, вокруг тысячи, число расовых типов в разных классификациях не превышает нескольких десятков. Из этого простого сопоставления видно, что расы в подавляющем большинстве случаев соответствуют более высокому уровню объединения антропологических объектов, чем этнические группы».

Учтя все плюсы и минусы вышеприведенных дефиниций, я решаюсь дать свою, интегральную формулировку:

Раса – максимальная биологическая общность людей, развившаяся естественным образом из одного корня в относительной изоляции, связанная общим происхождением и характеризующаяся собственным, отличным от других рас, набором расодиагностических маркеров, то есть физических признаков, передающихся по наследству, генетически.

Что нового в этом определении?

Необходимо и важно, прежде всего, подчеркнуть максимальность расы, чтобы исключить применение данного термина к какому-нибудь малочисленному, но биологически своеобразному народу-изоляту и т. п. А также вообще дифференцировать расу и, допустим, суперэтнос, народ, племя; одним словом – этнос, о котором у нас речь впереди. Это с одной стороны.

А с другой – важно развенчать представление о некоем «человечестве» как, якобы, максимальной общности людей. Такая фантомная общность на деле, как мы убедимся позже, не существует в природе вовсе. Человек «вообще», вне расового измерения, существует только как абстракция.

На пьедестал, освобожденный от «человечества», по праву встает раса.

Кроме того, в данной формулировке отразилось убеждение в правоте полицентристов и полигенистов, о чем мы также поговорим ниже.