Юнус Огуз - Тамерлан. Исторический роман

Женщины надевали ниспадающие длинные платья, или юбки-фистан. Подол платья расшивался золотыми нитями. В зависимости от сезона поверх платья надевали наплечные накидки из тирме или бархата.

Сарай Мюльк, дабы показать свое господство, часто давала указания другим женам, поочередно называла необходимые вещи, которые должны были укладываться для похода Эмира, часто повторяла, затем проверяла исполнение. На самом же деле обеспечение похода к женщинам никакого отношения не имело. Просто это делалось для поддержания собственного авторитета, из претенциозности и высокомерия, и никто этому не противился. Тюкель, со стороны с сарказмом поглядывавшая на Сарай Мюльк, но не отваживавшаяся, однако, что-либо сказать, свою ненависть проявляла только в мыслях. Только посмотри на нее! Отдает такие приказания, будто она пойдет с Великим Эмиром в поход! Не утруждай себя, все, что надо, сделано, все давно определено. Ее совиное лицо не увидит ни одной победы! Великая ханум Сарай Мюльк тоже исподтишка поглядывала на Тюкель. От ее смышленого взгляда не ускользнуло, что младшая ханум ведет себя достаточно спокойно и довольна собой. Но что она могла сделать? Приказ правителя был категоричным: в поход пойдет только одна из жен!

Тем не менее, она продолжала приказным тоном:

– Младшая ханум, – со злостью обратилась она к Тюкель, – все в порядке? Да, запомни, Великий Эмир очень не любит, когда у него перед глазами часто мелькают, об этом даже не думай. Когда захочет, сам придет к себе.

Тюкель ханум, хотя и поняла злобный смысл этих слов, однако воздержалась от резкого ответа, ограничившись кивком в знак согласия.

– Как вы сказали, я так и сделала, Великая ханум.

Давно понимая выбор Эмира по его поведению, проявление осведомленности, тем не менее, могло взъярить Великую ханум. Поэтому, засмеявшись, она посчитала свою миссию завершенной.

Другие жены тоже не стали воздерживаться от реплик. Дурмуш ханум, по красоте не уступавшая Тюкель, тоже ее подколола:

– Скорее всего, самые лучшие трофеи Великий Эмир отдаст тебе. Ведь ты его последняя жена!

– Когда будешь выбирать трофеи, нас не забудь, – на этот раз не удержалась Туман Ага. Великая ханум поняла, что сейчас жены схлестнутся, и дело может дойти до драки. Младшая ханум ей не возразила, потому что ей не дано было такое право. Но другие жены могли ей ответить. Поэтому она решила вовремя пресечь разговоры:

– Женщины, прекратите пересуды. Разве когда Великий Эмир возвращается из похода, не показывает вам все трофеи? А вы всегда брали то, что вам нравилось. Что вы теперь хотите от младшей ханум? Услышит Эмир, всех накажет.

Женщины замолчали. Знали, что все бытовые вопросы во власти Великой ханум. Это право ей дал сам Великий Эмир.

В этот момент в комнату вошли Улугбек и его молоденькая няня Шады Мюльк, плененная в Азербайджане. Не дожидаясь упреков, принесла свои извинения:

– Ханум, я не смогла остановить маленького бека. Капризничает, говорит, бабушку хочу.

Тамерлан воспитание своего внука Улугбека до семилетнего возраста поручил Сарай Мюльк. И хотя у него была няня, за все отвечала Великая ханум. Была и другая причина того, почему маленький принц был отделен от отца Шахруха и матери Гевхар Шад…

Улугбек по-детски шаловливо вырвался из рук няни и бросился к бабушке. Поцеловав ее в обе щеки, удобно устроился у нее на руках и стал разговаривать по-взрослому:

– Бабуля, ай, бабуля!

От этого сладкого голосочка ханум возрадовалась. Поцеловала глазки, погладила по голове.

– Джан, мой маленький, что ты хочешь?

Улугбек пальцем показал на няню:

– Бабушка, я ей в глаза посмотрел.

Бабушка с удивлением посмотрела на няню.

– Почему? Что в них необычного?

– Знаешь, бабушка, ее глаза чисты как безоблачное небо. А зрачки светятся как звезды ночью.

Великая ханум весело рассмеялась. Остальные жены тоже присоединились к ней. Она крепко обняла ребенка.

– Ах, ты моя умница! Ладно, а кто тебя научил этому? Няня?

Няня густо покраснела. Она боялась, что ханум рассердится. Однако Улугбек сам ее выручил из этой ситуации.

– Нет, бабушка, она мне ничего не говорила. Я сам понял это. Ее глаза похожи на небо. – Тут Улугбек резко переменил тему разговора: – Бабушка, я тоже пойду в поход?

– Нет, тебе пока рано, мой маленький.

– А дедушке? А ему скажете, что поздно?

Сарай Мюльк вновь разобрал смех.

– Дедушка придет, сам у него спросишь.

– А когда он придет?