Константин Рыжов - Человечество - История. Религия. Культура Первобытное общество Древний Восток

Когда возникала потребность передать какую-нибудь сложную абстрактную мысль или понятие, сразу ощущались ограниченные возможности пиктограммы, которая совершенно не приспособлена к записи того, что не поддается рисунчатому изображению (например, таких понятий как бодрость, храбрость, зоркость, хороший сон, небесная лазурь и т. п.). Поэтому уже на ранней стадии истории письма в число пиктограмм стали входить особые условные значки, обозначающие определенные понятия (например, знак скрещенных рук символизировал обмен). Такие значки называются идеограммами.

Идеографическое письмо возникло из пиктографического, причем можно вполне отчетливо представить себе, как это произошло – каждый изобразительный знак пиктограммы стал все более обособляться от других и связываться с определенным словом или понятием, обозначая его. Постепенно этот процесс настолько развился, что примитивные пиктограммы утратили свою прежнюю наглядность, но зато обрели четкость и определенность. Процесс этот занял долгое время, быть может, несколько тысячелетий. Высшей формой идеограммы стало иероглифическое письмо. Впервые оно возникло в Древнем Египте.

Египетские иероглифы – пример высокоразвитого идеографического письма. Знаки обозначали не только предметы и действия, но также сложные абстрактные понятия, признаки предметов и признаки действий.

Позже иероглифическая письменность была широко распространена на Дальнем Востоке – в Китае, Японии и Корее. С помощью идеограмм можно было отразить любую, даже самую сложную и отвлеченную мысль. Однако для не посвященных в тайну иероглифов смысл написанного был совершенно непонятен. Каждый, кто хотел научиться писать, должен был запомнить несколько тысяч значков. Реально на это уходило несколько лет постоянных упражнений. Поэтому писать и читать в древности умели немногие.

Любая развитая идеографическая письменность содержит в себе элементы слогового письма. Например, в Древнем Египте наряду со значками, обозначавшими целые понятия и слова, существовали и другие знаки, обозначавшие слоги и даже отдельные звуки. Потребность в таких знаках очевидна, так как не все можно выразить в виде изображений (прежде всего это касается личных имен). В этих случаях египтяне превращали слова-иероглифы в буквы-иероглифы, из которых и составлялись слова, подлежащие передаче на письме согласно их звучанию. Например иероглиф хт – изображение дома – сделался двухбуквенным иероглифом, обозначающим звук [хт], иероглиф мн – изображение шахматной доски – стал иероглифом, обозначающим два звука [мн] и т. д. На первых порах значение фонетических иероглифов было вспомогательным, но со временем их роль все более возрастала и в последние века существование египетской письменности значение фонетических иероглифов стало господствующим. Но к чисто фонографическом письму (то есть, такому, где каждый знак обозначает отдельный звук или букву) египтяне так и не перешли. Это важное усовершенствование было сделано в письме других народов.

Имена царей «Птолемей» и «Клеопатра», записанные иероглифами. Каждый знак обозначает отдельную букву.

Люди далеко не сразу научились членить свою речь на простые элементы – звуки (фонемы). Гораздо легче речь делится на отдельные слоги. Поэтому во 2 тыс. до Р.Х. сложилось несколько видов письма, в которых каждый знак обозначал отдельный слог (это письмо называется слоговым; классические примеры его – критское (минойское) письмо и письмо майя).

В каждом египетском номе складывался свой пантеон и культ богов. Вокруг них формировались местные циклы мифов. В дальнейшем почитание некоторых божеств сделалось общеегипетским. Другие сохранили сугубо местное значение. Часто бывало и так, что к одному и тому же божеству в разных номах существовало различное (иногда до противоположности) отношение. Вследствие этого, дошедшие до нас сказания о египетских богах представляют из себя причудливое собрание мифов, не связанных между собой единством сюжета и действующих лиц. Это – не фрагменты некоего грандиозного целостного произведения, а отдельные повествования.