Джаред Даймонд - Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке

Таким образом, современное изучение австралийских аборигенов касается сообществ, радикально изменившихся по сравнению со свбим доевропейским и домакассанским состоянием, потому что бóльшая часть населения уже вымерла от привезенных европейцами и, возможно, макассанами заболеваний, была завоевана и попала под контроль евро-австралийского правительства, потеряла возможность традиционного использования огня для выжигания растительности, была изгнана с первоначально принадлежавших им земель ради освоения их поселенцами и частично лишена средств существования в силу влияния на местные растения и животных видов, ввезенных европейцами (кошек, лис, овец, крупного рогатого скота) и австронезийцами (динго).

Точно так же, хотя !кунг из Калахари часто рассматриваются как образцовые охотники-собиратели, подробное их изучение началось только в 1960-х годах, и те данные, которые я привожу в этой книге, касаются людей, заменивших традиционные костяные наконечники стрел железными, прекративших совершать набеги друг на друга, а в последнее время торгующих с земледельцами банту, которые в какой-то мере оказали на !кунг влияние и гораздо раньше, поскольку появились в Южной Африке почти 2,000 лет назад.

В более общем плане все исследования охотников-собирателей, проводившиеся в XX веке, касались сообществ, находившихся в реальном или потенциальном контакте с производителями продовольствия (крестьянами и/или пастухами). Однако примерно до 11,000 лет назад все человеческие сообщества были сообществами охотников-собирателей, так что охотники-собиратели могли иметь контакты только с другими охотниками-собирателями. Лишь в немногих регионах мира, таких как Австралия, Арктика и запад Северной Америки, первым европейцам (которые вовсе не были учеными) удалось столкнуться с сообществами, все еще жившими в мире охотников-собирателей. Эти факты вызвали жаркие споры о том, насколько существенны современные исследования сообществ прошлого: не слишком ли современные охотники-собиратели отличаются от таковых в прошлом, чтобы понимание их имело какое-то значение? Такой взгляд, несомненно, слишком экстремален: как говорил антрополог Мелвин Коннер, если бы сегодня было возможно взять группу представителей западного мира и забросить их, нагих и без всяких инструментов, куда-нибудь в глубину африканской саванны, через два поколения они все или погибли бы, или приобрели многие наблюдаемые черты охотников-собирателей. Как минимум следует признать, что современные традиционные народности,,— это не замороженная модель далекого прошлого.

Другое предостережение Яна Кина сводится к тому, что в любой науке в любой момент времени существуют предпочтительные области исследований, получающие углубленную разработку и лучшее финансирование, в то время как другие остаются без внимания. Например, до недавнего времени немногие антропологи занимались изучением жизни детей и престарелых в традиционных сообществах. Не получают поощрения полевые исследования — “научное рыболовство”, когда наблюдатель фиксирует все, что видит; от него ожидается создание книг или статей на какую-то специфическую тему. В каждый данный момент существуют также предпочитаемые интерпретации или феномены и другие, признаваемые нежелательными. Например, имели место яростные споры по поводу того, исказила или нет известная исследовательница Маргарет Мид описания сексуального поведения жителей тихоокеанских островов, чтобы они соответствовали тогдашним представлениям антропологов; до сих пор отстаивается представление о традиционных народностях как о миролюбивых и высказывается мнение, что их воинственность — результат контакта с европейцами или что если они и воинственны, то их сражения не следует называть войнами, потому что это политически вредно.

Вторым способом получения информации о традиционных народностях являются расспросы еще живущих неграмотных представителей данного сообщества, получение от них передающихся изустно сведений и реконструкция на их основании истории последних поколений. Естественно, у этого метода свои недостатки, и пользующиеся им ученые (в первую очередь Ян Вансина) разработали специальные техники и приобрели опыт перекрестной проверки достоверности добытых таким образом сведений.

Например, американский антрополог Полли Виснер и художник из племени энга Акии Туму объединили усилия для изучения устной истории народности энга, самой крупной языковой группы на Нагорье Папуа — Новой Гвинеи. Хотя письменная история для энга началась только с прибытием грамотных европейцев в 1930-е годы, энга уникальны среди новогвинейцев в том смысле, что сохраняют знания об исторических событиях благодаря традиции (именуемой “атоне пии”), которую они отличают от мифов (именуемых “тинди пии”), хранящей сведения о восьми поколениях (до 250-400 лет назад). Между 1985 и 1998 годами Виснер и Туму опросили старейшин но племен энга. Они проверяли достоверность рассказов, сравнивая данные, полученные от разных кланов и разных племен: изучалось, совпадают ли рассказы о войнах и миграциях потомков участников событий — представителей противостоящих сторон и членов соседних групп; также исследовалось, как соотносится информация об одной стороне жизни (например, церемониальном обмене свиньями) с данными, касающимися других областей (например, использования земли и производства продовольствия). Исследователи также проверяли достоверность устных рассказов по независимым данным о двух точно датируемых событиях, повлиявших на всех горцев Новой Гвинеи, включая энга: мощном вулканическом взрыве на близлежащем острове Лонг-Айленд в XVII веке, вызвавшем появление химически идентифицируемого слоя пепла на восточной части Нагорья; согласно устной традиции энга и других горцев, этот период именуется “временем тьмы” (тогда пепел на несколько дней закрыл солнце); и появлением сладкого картофеля, который изменил сельское хозяйство Нагорья и всю жизнь сообщества 250-400 лет назад. Благодаря таким перекрестной проверке и перекрестной датировке Виснер и Туму смогли детально реконструировать историю рассеяния племен, роста численности населения, изменения окружающей среды, производства средств существования, культивируемых растений, торговли, смены вождей, социальной организации, войн, миграций и развития церемоний и культа за время жизни последних восьми поколений энга, задолго до появления европейцев на Нагорье Новой Гвинеи.