Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ

И ведь действительно, встреча на высшем уровне на Мальте стала неким рубежом: после нее в Румынии произошло убийство Н. Чаушеску, стал разрушаться Варшавский договор, а за ним и СССР.

Неожиданный случай узнать о той закрытой встрече представился 8 мая 1998 года в Берлине, на коллоквиуме «Pax Americana?». В первом ряду коллоквиума мы оказались рядом с госсекретарем США при Дж. Буше-старшем Джеймсом Бейкером. С помощью российского дипломата А.С. Сургаева мы обстоятельно переговорили о советско-американских отношениях конца 80-х. Рассказ Бейкера был невероятен, но впоследствии его мне подтвердил и дополнил видный российский историк Л.Н. Доброхотов, работавший в начале 90-х годов в российском посольстве в США, также встречавшийся с Дж. Бейкером.

Суть истории проста. Прежде всего, из рассказа высокопоставленного американца следовало, что на встрече Буша с Горбачевым был не только американский переводчик, но еще и, как минимум, государственный секретарь США. Беседа была столь содержательна, что вечером у себя в каюте Дж. Бейкер обнаружит, что его рука будет синей, столь часто он себя норовил ущипнуть ради того, чтобы убедиться в реальности происходящего. Это был не сон.

Начиная беседу, М. Горбачев сообщил американским собеседникам, что руководство СССР приняло решение ликвидировать Варшавский договор. Президент Буш, повернувшись к Бейкеру, выразил досаду, что эта тема не предполагалась к обсуждению, и он лично не уверен, что удастся убедить союзников в Европе пойти на встречную ликвидацию НАТО. Бейкер тоже так полагал, но был готов незамедлительно приступить к консультациям с европейцами. Дж. Буш спросил у М. Горбачева, какие условия при ликвидации Варшавского договора выдвигает СССР.

— Никаких условий! — заявил М. Горбачев, сопровождая свои слова эффектным жестом руки.

Между тем, советское руководство не принимало тех решений, о которых говорил Горбачев.

И еще несколько фактов для размышления.

Летом 1989 года М. Горбачев отказался говорить по телефону с находившимся на отдыхе в Ялте генеральным секретарем ЦК КПЧ Милошем Якешем, что стало сигналом для партийных функционеров в Чехословакии об отказе Москвы от «доктрины Брежнева» и от поддержки «твердого» партийного руководства КПЧ.

В ситуации, когда 17 ноября 1989 года жестоким подавлением студенческой демонстрации в Праге началось смена режима в Чехословацкой Социалистической Республики, а уже 25 ноября ушло в отставку политбюро ЦК КПЧ и пало правительство коммунистов, специалисты отмечают несколько моментов:

— Отказ руководства СССР от поддержки руководства ЧСР и КПЧ, непротивление свержению сторонников СССР. Как отмечают участники «бархатной революции», как только стало ясно, что при любых, даже силовых методах оппозиции, советские войска на территории Чехословакии останутся нейтральны, к советскому посольству утратили интерес.

— В разгар событий, 14–18 ноября 1989 года в Праге находился первый заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник Виктор Грушко, контролировавший, по мнению лидеров «весны», процесс устранения Якеша. Вероятно, не случайно. Со студенческих лет М. Горбачев был дружен с одним из лидеров «пражской весны» 1968 года Зденеком Млынаржем, они были однокурсники по МГУ.

Разрешение СССР на объединение ФРГ и ГДР Г. Коль получил в русской бане. После парной канцлер ФРГ спросил М. Горбачева, как тот видит будущее двух германских государств.

— Объединение Германии — это дело самих немцев, — без раздумий благодушно бросил М. Горбачев, продолжая банные процедуры. В отличие от него, Г. Коль понимал значение того, что только что сказал советский лидер. Он остановил все происходящие действа и спросил, правильно ли он понял сказанное Горбачевым. Тот подтвердил, что правильно.

Через час сообщение о возможном объединении двух Германий стало в мире новостью номер один. Еще через час послы Великобритании, США и Франции прибыли к советскому послу в Берлине. Разговор был примерно таким:

— Что вы делаете?! Как вы можете говорить об объединении ГДР и ФРГ?! Вы разрушаете всю систему европейской безопасности!

Советский посол был уже проинструктирован из Москвы:

— СССР изначально был за единую Германию. Да и вы же всегда добивались объединения Германии?

— Да, но мы надеялись, что вы, русские, на это никогда не пойдете.

После открытия границы и обрушения Берлинской стены новое руководство ГДР попыталось взять внутриполитическую ситуацию под контроль. Президент Франции Ф. Миттеран предложил руководству СССР поддержать ГДР и дать понять Г. Колю, что пора останавливать растущие аппетиты ФРГ. Для этого он обратился к М. Горбачеву с предложением нанести незамедлительный совместный визит в Берлин. Из аппарата Горбачева французам ответили, что в планах советского руководителя нет поездки в ГДР.