Олег Филатов - Беседы с Цесаревичем

Энгелина Ефремовна вышла замуж за Тэмаш Петру, румына по национальности, родившегося в г. Петрошань округа Тимишоара в Румынии. У них 30 марта 1955 года в Ленинграде родилась дочь Анжелика. Василий Ксенофонтович подчеркнул, что для императорского дома Торжок поставлял золотое шитье. Тут я рассказала о том, что моя бабушка училась этому ремеслу, будучи модисткой в швейной мастерской. После этого он рассказал о Николае II, обратил внимание на то, что был массовый расстрел. Рассказ его удивил меня подробностями описываемых событий и тем, что он говорил о расстреливаемых как о своих родственниках. Рассказывая об Алексее сначала в третьем лице, он незаметно для себя перешел на рассказ от своего имени (от первого лица). Описал подробно спасение мальчика, назвал своих спасителей – братьев Стрекотиных и упомянул о дальнейшей помощи Михаила Павловича Гладких. Мой муж слушал его вместе со мной и спросил отца прямо: «Значит, ты и есть Алексей?» Василий Ксенофонтович ответил: «Я же тебе это уже говорил. Надо запоминать с первого раза!»

Много было душевных разговоров. В спокойной манере, не торопясь рассказать все сразу, а понемногу подготавливая нас к собственным умозаключениям, он добился главного – научил нас мыслить.

Неисповедимы пути Господни.

Находясь в туристической поездке по Болгарии, я имела возможность не только познакомиться с достопримечательностями страны, с культурой народа, но и получить благословение митрополита Пловдивского. Произошло это так.

Было лето 1982 года, июль месяц. Я ходила по старому городу Пловдиву, фотографировала архитектуру эпохи болгарского Возрождения, делала зарисовки интересных деталей. Спускаясь с холма по мраморной лестнице, я увидела православную церковь – старинный дом, утопающий в цветах и кустах роз. Все это было обнесено каменным забором, а у кованых ворот стояли двое мужчин. Я сфотографировала этот живописный уголок. Мужчины остановили меня, спросили, знаю ли я, что за дом за оградой, и пригласили осмотреть его. Мне было интересно, но идти одной в незнакомое место я не решилась. Меня выручил случай.

Трое туристок из нашей группы оказались рядом. Завязался оживленный разговор, правда, на разных языках. Мужчины оказались монахами, обслуживающими митрополичьи палаты, и бойко говорили на болгарском языке. Мы же рассказывали о себе на русском. Они повторили свое приглашение, мы согласились. Резиденция митрополита включала в себя несколько небольших залов для деловых бесед и большой зал заседаний, украшенный резными дубовыми панелями. На стенах размещались портреты главы церкви и главы государства, а также портреты пловдивских митрополитов. Нас ознакомили и с личными покоями, показали келейные иконы и молитвенник в серебряном переплете. Уже заканчивая осмотр, мы неожиданно встретили самого хозяина. Он со свитой вернулся из поездки в Грецию по вопросам церкви. Его сопровождали и светские чиновники, которые вели переговоры и снимали фильм о православии. Мы оказались в центре внимания. Я рассказала о том, откуда мы, о святых местах родного города, о часовне блаженной Ксении Петербургской. Я решилась попросить благословения у митрополита Пловдивского. Владыка благословил меня и напутствовал словами: «Благословляю тебя, раба Божья, на великие дела». Нас пригласили участвовать в вечерней литургии, и мы с благодарностью приняли приглашение. Так началась цепь закономерных случайностей. На следующий день наша туристическая группа отправилась в Казан- лык и на Шипку. Там, на высоте 31 метр над уровнем моря, находится русская церковь Святого Георгия, построенная в честь русских солдат, павших в боях за Шипку. Пока вся группа фотографировалась и суетилась около экскурсовода, я направилась к кладбищу возле церкви. Ко мне подошла женщина и рассказала о могилах, перед которыми я остановилась. Это, по легендам, были люди из дома Романовых, царствовавшего в России более 300 лет.

Своеобразное время переживает наша страна. И старого уже нет, а новое еще не сложилось, хотя и прошло после октябрьского переворота уже более 80 лет.

Помотала жизнь Василия Ксенофонтовича по стране, везде его (интеллигентного человека) принимали с охотой, везде находил он себе дело, но стремился он в Санкт-Петербург. Детей, когда выросли, направлял на родную землю, в родной город.

Так же и мои бабушка и дедушка были направлены в Поволжье, в Татарию, устанавливать советскую власть и налаживать сельское хозяйство. Они учитывали добрые местные традиции и обычаи, помогали татарам, но своими так и не стали. Село, «сложенное» из разношерстной кочующей публики, конечно, не назовешь единым коллективом. Управляться с хозяйством было очень трудно, а на бабушку даже было совершено покушение, но люди закрыли ее своими телами. Поэтому, когда вышел срок, Ефрем и Александра, как и многие другие, покинувшие в разное время и по разным причинам свои края, постарались вернуться назад. Некоторое время они жили в Москве и вскоре были направлены в Ленинград. Дедушка возглавлял строительную организацию, а бабушка – Василеостровский райком партии. Дедушка имел право на ношение оружия. Он не носил форму, но образ жизни у него был как у военных. С первых дней войны он ушел на фронт.