Владимир Сидорцов - Пробуждение историка-профессионала (из дневниковых записей автора)

Проблема качества производимых исследований обостряется. Выход из создавшейся ситуации видится нами в критическом рассмотрении отраслевого (фактологического) подхода, во всемерном изучении роли личности в прошлом и настоящем, в повышении ответственности самого исследователя и лиц, стоящих за ним. Личность профессионала определяется, на наш взгляд, двумя совокупными качествами: в первую очередь обладание чертами достоинство личности, причем не в индивидуальном, а в общезначимом понимании, и во вторую – уровнем владения современной теоретико-методологической основой научного познания. Такое представление предполагает глубокое понимание научного подхода (отражать временной процесс точь-в-точь) и современную организацию творчества (внедрение понятийно-категориального аппарата).

Удовлетворением такого сочетания могло бы стать использование разработанного нами в коллективе единомышленников программного обеспечения « Триада» (оно основывается на совокупности методик контент-анализа, психоанализа и дискурс-анализа – триады). Анализируя в динамических системах то или иное событие обычными приемами, а затем стоящую за событием личность посредством триады и сопоставляя результаты таких действий, мы можем определить причину исторического явления с вытекающими из нее последствиями. Тем самым хаос становится управляемым, а также реализуется задача повышения профессионализма научных кадров [3] См. :Сидорцов В.Н. Качества личности профессионала социально-гуманитарных дисциплин / Национальная философия в глобальном мире тезисы первого белорусского философского конгресса. Минск: изд-во Беларуская навука, 2017 г. – с. 607-608 .

Автор будет признателен всем, кто заинтересуется предлагаемой публикацией, выскажет свое мнение о круге очерченных проблем или их отдельных фрагментах.

Война застала нас, маму, меня и младшего брата (отец накануне был мобилизован в Красную армию) в д. Климовка, в 20 км от районного центра Ново-Белица (ныне райцентр г. Гомеля). Отец работал там директором местной 7-летки и являлся секретарём сельской парторганизации.

Фото 1. Оставленные на произвол судьбы. Фото советского офицера, отступавшего с частями Красной армии

Оставаться в деревне было небезопасно, и мы перебрались к бабушке в Ново-Белицу, где оставались вплоть до окончания войны…

Начало моего школьного периода жизни совпало с немецко-фашистской оккупацией родных мест, преподносившей всевозможные коллизии.

Фото.2. Во вражеском фотокадре. Любительская съемка немецкого офицера.

Я попятился домой от него, протягивавшего плитку шоколада, а он за мной. Представился маме как отец сына, вылитого вашего. Не увижу его из-за этой проклятой войны… А через некоторое время явился другой офицер, его друг, и сообщил, что тот погиб, а предвидя это, просил передать маме принесенный сверток.

Там же, в Ново-Белице, пришлось ходить, недолго, в 1-й класс немецкой школы, где преподавание велось на русском языке по советским учебникам с вырезками и текстом, частично замазанным черной краской. Не удалась попытка больных по палате в стационаре лечкомиссии поднять меня на смех из-за незнания того, что в Белорутении преподавание велось на белорусском языке. Не знали мои оппоненты, что наш регион находился на особом положении.

Погибнуть от врага или предателей представлялось в порядке кровопролитной войны, но от нашей авиации, или от того, что мы просто невоенные люди, или от НКВД, или, в конце концов, лишить жизни простых немцев в советском лагере для военнопленных в противоположность фашистским лагерям и гетто, казалось немыслимым. Однако все это суровая правда войны. Вот она:

Наступление Красной армии сопровождалось усиленными действиями авиации. Городские коммуникации постоянно бомбили самолеты со звездами. Одной из целей был склад, с боеприпасами, расположенный в нашем районе. Мы спасались в землянке, вырытой в саду при доме. Вскоре ощутили рядом такой мощный взрыв, что противоположные стенки землянки стали будто соединяться. Мои глаза, по словам мамы, едва не вырвались из орбит. Когда вылезли из землянки, то увидели в метрах 10 от нее глубокую воронку с дымящимися на дне остатками снаряда. Это было ужасно! Из горящего склада постоянно вылетали боеприпасы, и никто не мог угадать, в каком направлении они полетят и где взорвутся. Впоследствии мою проблему со зрением мама связывала именно с этим ужасом.