Маргарита Акулич - Об известных евреях Мстиславля и Мстиславщины (Беларусь)

О жизни С. М. Дубнова в советской Риге известно следующее [6]:

«О жизни С. М. Дубнова в советской Риге известно очень немногое – в распоряжении исследователей имеется только несколько его писем. В одном из них – от 5 марта 1941 года, направленном в Иерусалим историку Майзелю, хорошо знакомому с Дубновыми по Берлину, – он пишет: «Наша жизнь теперь полна чудес: мы чудом остались в живых в мире, в котором кишмя кишат ангелы смерти… и всякие другие духи разрушения, даже вне пределов поля брани. Но мы отрезаны от источника нашей культурной жизни; после долгих поисков мне удалось получить маленький еврейский календарь 1941 года, единственный образчик нашей «литературы» за истекший год. Иностранные газеты здесь не получаются; о том, что происходит на свете, мы знаем немного, и это немногое оформлено по местному рецепту…» О своих планах он сообщал примерно в том же духе: «Теперь я никуда не собираюсь: все пути закрыты. Берлин превратился в Содом, и все наши европейские центры разрушены содомлянами. С разных концов земли глядят на меня Америка и Палестина, и я туда устремляю взгляд. Но знаю – они недостижимы, и мне суждено оставаться в «сей превеликой и мрачной пустыне». Мой «Талмуд» в последние годы доведен до конца – вышел последний том русского издания десятитомной «Истории». Закончено и «дополнение к Торе»; последний том «Книги жизни» (берлинский период) вышел в свет в 1940 г., но я, к сожалению, не имею возможности послать эту книгу Вам и прочим друзьям. Теперь ничего не пишу для печати, а только читаю мировую литературу и делаю заметки, когда позволяют силы… Друзья пекутся о моей судьбе, а у меня одна забота; я берегу находящиеся в моем распоряжении архивные материалы, которым может грозить расхищение… Моя семья теперь разбросана по всему земному шару. Дочь и внуки, беглецы из Варшавы, недавно уехали в Америку через Россию и Японию. Другие дети, давно живущие в Советском Союзе, не добились разрешения на то, чтобы съездить в Прибалтику навестить меня».

Немецкая оккупация Риги, о жизни С. М. Дубнова в советской Риге и гибели Дубнова

«… известный историк С. Поляков-Литовцев опубликовал первую статью, посвященную его памяти. В ней он написал: «Если бы у евреев существовал институт канонизации святых, Семен Маркович Дубнов, павший от руки немецких злодеев, был бы, без всякого сомнения, канонизирован. И не потому, что он был знаменитым историком еврейства, выдающимся эссеистом и властителем дум нескольких еврейских поколений, а потому, что Дубнов как святой жил и как святой умер». (Виктор Кельнер. Перед заходом солнца. Последние годы жизни С. М. Дубнова) [6]:

Рига в первые дни немецкой оккупации (июль 1941 года). Источник: https://www.russkije.lv/ru/gallery/view/gal_riga_okupacija_pub/

В 1941-м году В гор. Риге Дубнова С. М. застала немецкая оккупация.

Кельнер Виктор Ефимович. «Ви́ктор Ефи́мович Кельнер (род. 23 февраля 1945, Москва) – советский и российский историк, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге. Родился в семье выходцев из г. Рославля Смоленской губернии» (Кельнер, Виктор Ефимович – Википедия). Источник фото: https://eusp.org/en/people/kelner

О гибели С. М. Дубнова в советской Риге рассказал Виктор Кельнер (Перед заходом солнца. Последние годы жизни С. М. Дубнова) [6]:

«Мир узнал о гибели С. М. Дубнова в июне 1943 года. Сведения об этом пришли из Лондона. Выходившая в Нью-Йорке газета «Новое русское слово» сообщила: «Только теперь получены сведения о том, что известный русско-еврейский историк, профессор Семен Маркович Дубнов, о судьбе которого ничего не было известно уже около двух лет, погиб от руки немцев, в Риге 1 декабря 1941 г. Покойному был 81 год.

Спустя неделю известный историк С. Поляков-Литовцев опубликовал первую статью, посвященную его памяти. В ней он написал: «Если бы у евреев существовал институт канонизации святых, Семен Маркович Дубнов, павший от руки немецких злодеев, был бы, без всякого сомнения, канонизирован. И не потому, что он был знаменитым историком еврейства, выдающимся эссеистом и властителем дум нескольких еврейских поколений, а потому, что Дубнов как святой жил и как святой умер. Никто не знает, при каких условиях Семен Маркович принял мученическую смерть, но те, которые когда-либо лично соприкасались с этим человеком, не нуждаются в свидетельстве, что он до последнего дыхания оставался великим героем духа и с гордым смирением приобщился к сонму национальных мучеников, бессмертные имена которых мелькают на страницах его истории. Палачи не могли его убить – они могли его только вознести».