Юрген Торвальд - Империя хирургов

Вечером Микулич и я были приглашены в дом Уорелла Майо, который в свои восемьдесят четыре оставался образцом энергичности. Едва ли я знал еще одного человека, в чьей жизни отчетливей отразилось своеобразие времени американских открытий. Он появился на свет в маленькой английской деревушке Экклз в семье капитана парусного судна. Затем он занялся изучением медицины, и, чтобы получить диплом, ему пришлось неустанно работать. В 1845 году он променял Англию на Америку. Уорелл Майо стал помогать в аптеке нью-йоркской больницы Белльвью, под крышей которой сосуществовали психиатрическая лечебница и больница для бедных. Из этой всеразлагающей трясины, где не переводились тиф, желтая лихорадка и холера, он сбежал в Лафайетт, штат Индиана. Там основал портняжное ателье и шил на заказ костюмы и дамские пальто, пока в Лафайетт не вспыхнула эпидемия холеры. Поскольку многим было известно о его медицинском образовании, вскоре понадобились его профессиональные услуги. Через два года он уже учился в Медицинском колледже в Ла-Порт и помогал выкапывать из могил трупы для нужд анатомии.

Получив докторскую степень, он вернулся в Лафайетт, и виражи его карьеры стали еще более захватывающими. Он работал аптекарем и сельским врачом, но жил в такой бедности, что его жене пришлось открыть шляпный салон, чтобы прокормить семью. Гражданская война в конце концов забросила его в Рочестер, где он проводил осмотр призывников. Здесь он и остался, посреди обширных невозделанных полей. Какое-то время он был городским управляющим, но затем снова обратился к медицине и стал зарабатывать достаточно, не только чтобы обеспечивать свою семью, но и чтобы в 1869 году отправиться в Нью-Йорк для «изучения хирургии и гинекологии». В 1880 году он сделал первую свою успешную операцию по удалению опухоли яичника, для которой муж его пациентки, кузнец по профессии, обязался изготовить необходимые инструменты, на что сгодились части старой швейной машинки.

Уилл и Чарли Майо, неразлучные братья, наблюдали за этой уникальной операцией через дверную щель. Они и прославили уже шестидесятилетнего Уорелла и сделали хирургию в Рочестере достоянием его жителей. Но неисправимое мягкосердечие отца помешало ему сделать на этом состояние. Уиллу и Чарли приходилось донашивать за отцом одежду и подрабатывать помощниками в аптеке. Для покупки микроскопа Уореллу пришлось воспользоваться банковским кредитом. Но оба брата учились хирургическим приемам «с младых ногтей»: так, например, Чарли провел свой первый наркоз в возрасте десяти или двенадцати лет. Уорелл отдал последний доллар, чтобы оба изучали медицину в Энн-Эрбор и в Чикаго.

С разницей в несколько лет они вернулись в Рочестер, чтобы начать врачебную практику. За время их отсутствия произошли события, которые положили начало клинике Майо. В августе 1883-го город был разорен ураганом. Из-за невозможности разместить всех жертв катастрофы остро встала проблема отсутствия больницы, поэтому сестры рочестерского монастыря Святого Франца решили основать ее. В 1889 году была построена больница Святой Марии. Сестры попросили семидесятилетнего Уорелла занять должность главного врача. После недолгих колебаний он исполнил их просьбу, и сыновья были вынуждены последовать за ним. По одному из рассказов, Уилл Майо после окончания своей учебы сказал: «Я намерен остаться в Рочестере и стать самым прославленным в мире хирургом». В мае 1903 года он и его брат сделали огромный шаг вперед по выбранному пути.

Поскольку Микулич относился к категории людей-полуночников, или «сов», и обыкновенно очень поздно ложился спать, мы довольно долго проговорили в его комнате. История семьи Майо открыла для него совершенно новый и неизвестный мир, к пониманию устройства которого он двигался нерешительно, несмотря на свою деятельную, живую натуру. Европейскому ученому, ученику Бильрота это понимание давалось нелегко. Но все же он не мог не отметить, что Майо ждет большое будущее. Даже эта ремарка стоила очень много, поскольку Микулич был на редкость скупым на похвалы.

Время близилось к часу ночи, когда я наконец спросил у своего собеседника, доволен ли он и получил ли он от поездки то, что рассчитывал.

«Довольным, – ответил он, – я не буду, пожалуй, никогда. Со времен моей бытности ассистентом я ждал появления хирургического метода лечения заболеваний пищевода и, прежде всего, рака. Найти таковой мне до сих пор не удалось. Но и сейчас я не оставил мыслей о нем. Непреодолимым препятствием по-прежнему остается положение пищевода – добраться до него, избежав открытого пневмоторакса, невозможно. Недопущение открытого пневмоторакса должно быть нашей целью. Хирургия органов грудной клетки не будет иметь перспектив, пока мы не достигнем ее».