Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

В середине XVI в. вдова дворянка, происходившая из рода Сатиных, так перечисляла продукты, которые она получала по духовному завещанию мужа на свое содержание «оброком з году на год»: 13 четвертей ржи, 7 четвертей овса, 2 четверти пшеницы, 2 четверти солоду ячного, 2 четверти солоду ржаного, 1 четверть толокна, 1 четверть конопли, 1 четверть гороха. [817]

Количество хлеба, производимого в различных селах, измерялось нередко возами. Например, Симонов монастырь имел право беспошлинно вывозить из своих вотчин жито на 100 возах; возы сопровождали пешие крестьяне, обычно зимой. Впрочем, в этом случае монастырь указывал 100 возов с большим запросом во избежание уплаты пошлин. [818]

Средние урожаи ржи и овса по Московскому краю за ряд лет установить нельзя, но можно утвердительно сказать, что они сильно колебались из года в год. Об этом свидетельствуют записи о ценах на рожь и овес во вкладной книге Махрищского Стефанова монастыря, находившегося поблизости от Александровой слободы. Махрищский монастырь нуждался в хлебных запасах, о которых упоминается во вкладной книге под разными годами с отметкой о ценах на рожь и овес. В 1557 г. монастырь получил вклад: 50 четвертей ржи общей стоимостью в 10 рублей. Значит, каждая четверть ржи обошлась в 2 гривны (20 коп.). В 1564 г. четверть ржи стоила 5 алтын (15 коп.), а овса 2 алтына (6 коп.). В 1570 г. в неурожайный год четверть ржи стоила 1 рубль. В 1583 г. рожь опять ценилась по 2 гривны за четверть, а овес по 1 гривне. В том же году за горох платили по полуполтине (25 коп.) за четверть. Вкладная книга отмечает ходовую рыночную цену на продукты: «рожь того лета была» и пр. [819]

Замечание о прогрессивности сельского хозяйства, сделанное выше, стоит в противоречии с выводом Н. А. Рожкова. По его мнению, в центральных уездах

России к концу XVI в. наблюдается упадок земледелия по сравнению с 60 – ми годами того же столетия. [820]Но вывод этот сделан на основании статистических наблюдений над писцовыми книгами и сотными, которые привели Н. А. Рожкова и к выводу о безлесности Московского края. Между тем всякая повременная статистика имеет доказательную силу только при возможности сопоставить показания разных годов, а сделать это по разрозненным писцовым книгам XVI в. для Московского края невозможно. Основным признаком упадка земледелия Н. А. Рожков считал увеличение перелога и пашни наездом. Но эти показатели говорят не о способах обработки земли, а об увеличении площади, занимаемой под пашню. Пашня наездом была одной из стадий в распахивании лесных земель, и увеличение ее говорит не об упадке земледелия, а об его распространении на лесные угодья, где отыскивались лучшие земли, расположенные в отдалении от сел и деревень. К тому же нельзя забывать о своеобразии статистики XVI в., то отмечающей перелог и пашню наездом, то ее пропускающей. Так, из таблицы, составленной Н. А. Рожковым, со всей ясностью вытекает, что некоторые описания 60–х годов вообще пропускали указание на перелог, будто такого перелога не было вовсе, а хозяйство велось по всем передовым правилам трехполья.

К счастью, у нас есть возможность более детально ознакомиться с сельским хозяйством в Московском крае XVI в. на основании одного совсем почти не использованного источника – ужинных, умолотных и других хозяйственных книг Иосифова Волоколамского монастыря. Только в последнее время этот источник стал использоваться в научных трудах. Выписки из хозяйственных книг сделаны автором еще во время нахождения их в монастырском архиве, до разорения монастыря фашистскими войсками.

Размеры сельскохозяйственных предприятий Иосифова монастыря были весьма обширными. Все вотчинные земли монастыря были разделены сперва на три, в конце XVI в. на шесть приказов, каждый во главе с посельским старцем. В 1592 г. во всей монастырской вотчине было высеяно 6658 четвертей, а собрано ярового хлеба 16045 четвертей. Под пашни занимали не только прежние поля, но сеяли и «на новом раздоре».

Покупка и продажа хлеба производилась редко; свой хлеб обычно удовлетворял потребности монастырских вотчин. [821]Громадные скирды немолоченого хлеба стояли в монастырских селах, дожидаясь голодных лет. В 1600 г. во всей монастырской вотчине по селам оказалось 7792 четверти молоченого и немолоченого хлеба. Немолоченая рожь стояла «в кладех» – в скирдах.

Особенностью Московского края было распространение в нем садоводства и огородничества. К XVI – началу XVII в. относятся названия различных сортов яблок, например, налив, бель можайская и др. Некоторые названия явно заимствованы из других стран: «аркат», «скруп», «малеты белые и красные», «штрюцель». Вероятно, эти сорта были вывезены для дворцовых и боярских садов из—за границы. [822]