Вячеслав Фомин - Варяги и Варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу

Краткая Русская Правда, появление которой было вызвано новгородскими событиями 1015 г., содержит две статьи (10 и 11), где присутствуют варяги и колбяги. Особый интерес вызывает первая из них: «Аще ли ринет моужь моужа любо от себе, либо к собе, 3 гривны, а видока два выведеть; или боудеть варяг или колбяг, то на ротоу» [1097]. По мнению Д. И. Иловайского, Ф. И. Свистуна, М. Ф. Владимирского-Буданова, варяги здесь — иноземцы, иноплеменники [1098]. Но в основном, конечно, принято считать, что речь идет, несомненно, о скандинавах [1099]. Ныне Е. А. Мельникова и В. Я. Петрухин утверждают, что в Правде Ярослава варяг — чужеземец, иностранец, ибо «этим чужеземцем является скандинав, как наиболее частый иноземец на Руси, представляющий иноземцев вообще» [1100]. В Пространной Правде (Троицкий список второй половины XIV в.) в статье «О поклепной вире» (ст. 18) прописано, что «аще будеть на кого поклепная вира (обвинение в убийстве. — В. Ф. ), то же будеть послухов 7, то ти выведуть виру; паки ли варяг или кто ин, тогда [то два]» [1101]. И. Н. Болтин, Н. М. Карамзин, А. А. Зимин в этих варягах также видели иностранцев вообще [1102].

Статья «О муже кроваве», помещенная в Кормчих особого состава перед списками Пространной Правды, узаконивает, что «аще ли пьхнеть муж моужа любо к себе, либо от себя, ли по лицу оударить, или жръдию ударить, а без зънаменияа, а видок боудеть, бещестие емоу платити; аще будеть болярин великых боляр, или менших боляр, или людин городскыи, или селянин, то по его пути платити бесчестие; а оже боудеть варяг или колобяг, крещения не имея, а боудеть има бои, а видок не боудеть, ити има роте по своей вере, а любо на жребии, а виноватый в продажи, в что и обложать» [1103]. М. Н. Тихомиров полагал, что наличие в данной статье колбягов говорит о ее раннем происхождении. В. О. Ключевский, основываясь на анализе денежного счета, имеющегося в статье, относил ее к середине XII века [1104]. Эта статья стала основой статьи «О мужи кроваве» Сокращенной Правды, где колбяги уже отсутствуют: «Аще ударит на смерть жердию или попехнет, а знамения нет, а видок будет, аще будет болярин или людин или варяг, крешения не имея, то по их пути платити безчестие; аще видока не будет, ити им на жребии, а виноватыи в продаже, во что обложат» [1105]. Как полагал Н. А. Семейко, фраза «крещения не имея» точно показывает, что текст статьи сложился тогда, «когда не имели уже ясного и точного представления о том, кто такие были варяги и колбяги, считая их за некрещеных людей, т. е. за поганых» [1106]. В данном случае фраза «крещения не имея» могла в равной степени относиться и к язычнику, и к католику, т. к. ни тот и ни другой не знали, с точки зрения православного человека, истинной, «правой» веры, следовательно, и были людьми, «крещения не имея».

В русском переводе Хроники Амартола, который был сделан в XI в., при описании нападения руси на Константинополь в 941 г., сказано, что «приплоу роусь на Констянтиньтрад лодиами… от рода вяряжеска соущим», хотя в подлиннике русь. выводится «из рода франков» (γενους των φραγγων). Но в статье Хроники под 744 г., где речь идет о событиях уже не русских, а западноевропейских, «франки» переведены как «немцы» («под властью Немечскою приим с всею Италиею…»). В. М. Истрин в комментарии отмечал, что фраза «от рода варяжеска» указывает на русского переводчика-киевлянина, который правильно отождествил варягов с франками, по оценке историка, «со своей точки зрения». Как полагал ученый, для южного славянина такое подразделение франков на немцев и варягов в зависимости от действия тех и других, «было бы недоступно». Дело в том, рассуждал он, что в Византии существовал особый наемный вспомогательный корпус, который византийские писатели называют то ρος, то βαραγγοι, но чаще — последним именем. Вместе с тем, у тех же византийских писателей βαραγγοι, как вспомогательное войско, соединяется иногда с франками, называясь вместе с ними «союзными корпусами». Таким образом, заключал Истрин, передача γενους των φραγγων как «род варяжский» следует объяснить хорошим знанием русским переводчиком военного устройства Византии [1107]. Думается, что объяснение тому лежит в другой плоскости. Как известно, франками в Византии было принято именовать всех западноевропейцев [1108]. Поэтому, византийцы, зная о выходе руси из пределов Западной Европы, естественно относили ее к «роду франков». Русский же переводчик произвел замену непонятного для своих соотечественников слова «франки» на адекватный ему по смыслу термин «варяги» [1109], которым на Руси уже в XI в. именовали определенную часть западноевропейского мира.