Юрий Петухов - Дорогами тысячелетий

Но для анатолийцев, жителей Малой Азии той эпохи, Аполлон северянин. Он явно неравнодушен к гипербореям. И эта его любовь к обитателям севера, память о них, как о лучшем, справедливейшем народе, конечно же, не память самого Аполлона, а выраженная в аллегорической форме память народа — носителя его культа или же, по крайней мере, представителей этого народа. Но не будем забегать вперед.

Классический образ юного красавца, светоносного бога, мусагета — покровителя изящных искусств, настолько прочно вошел в наше сознание, что трудно представить что-нибудь более неотторжимое от Олимпа. Но мы убеждаемся, что не всегда Аполлон чувствовал себя на Олимпе как дома. Многовековая обкатка образа, олитературивание его бесчисленными поздними мифами, сказаниями и письменными произведениями дали свой результат. И только отделяя один за другим поздние пласты мифотворчества, можно более или менее прояснить первоначальный облик божества.

Данные греческого языка не позволяют раскрыть этимологии имени Аполлон. Некоторые исследователи предполагают, что сам образ имеет догреческое, мало-азийское, а возможно, и вовсе неиндоевропейское происхождение. О связях с Малой Азией вкратце говорилось выше. Поиски неиндоевропейских корней ни к чему не привели — в мифологиях «близлежащих» народов иных языковых общностей аналогов Аполлону не обнаружено, а искать их в удаленных от Эгеиды областях мира, скажем в Китае или Америке, просто не имеет смысла. Попытаемся более тщательно проанализировать то, что нам знакомо в древней Европе. Но прежде необходимо совершенно точно определить время и место действия, оговорясь, что в иные эпохи мы перемещаемся только для полноты картины. Итак, XVI–XIII века до н. э. — время расцвета Микенского царства и прочного господства ахейцев в Средиземноморье. Ахейцы пришли с севера в XXI веке до н. э., вытеснив остатки местного населения Пелопоннеса, пеласгов и хетто-лувийцев, в Малую Азию. «Уйдут» ахейцы после Трои, нашествия в XII–XI веках — опять-таки с севера— дорийцев и повсеместной экспансии «народов моря». Место действия — «циркумпонтийская зона»: Подунавье, Балканы, Северное Причерноморье, Малая Азия, а также Эгеида и Пелопоннес.

Почти тысячелетие пребывания ахейцев на Балканском полуострове не было мирным. И что интересно, в памяти «микенских греков» Аполлон предстает не только чуждым богом, но и «великим губителем». Приходит этот «губитель» вовсе не с востока, из Малой Азии, а с севера. Надо заметить, что направление это вообще характерно для экспансий на полуостров. Античная Греция и ее культура как таковая складывались в длительной и безжалостной борьбе многих народов. Немецкий исследователь X. Коте считает, что распространение культа Аполлона показывает направление вторжения северных племен в Грецию. Сам культ возник, по его мнению, в районе Среднего Дуная. В XIV веке до н. э. племена восточной культуры курганных погребений объединились на время южной экспансии с племенами сколотов, выступивших из Северного Причерноморья, и ринулись на Балканы и в Малую Азию.

В ранний период своего существования в районе Средиземноморья Аполлон далек от классического эллинистического типа — для архаического Аполлона характерны наличие растительных функций, близость к пастушеству и земледелию. Одновременно он демон смерти, убийства, освященных ритуалом человеческих жертвоприношений. Аполлон еще не укладывается в олимпийскую иерархию чинов, он открыто соперничает с самим Зевсом, «коренным греком». Даже в гомеровские времена Аполлон своим появлением на Олимпе все еще внушает ужас богам, то есть он продолжает восприниматься чужаком и в VIII веке до н. э. За шесть-семь веков пребывания в этих краях он не стал все же окончательно своим, не влился безболезненно в чужую семью, как это бывает с богами, заимствованными мирным путем.

По греческой мифологии, Аполлон сын Лето (Лато), брат Артемиды. Лето родила его на плавучем острове Астерия, переименованном после этого в Делос и получившем статус «нормального» острова. При этом ее дочь Артемида, родившаяся непосредственно перед Аполлоном, принимала роды. Таких вот неординарных близнецов произвела на свет Лето. Но и сама она была на этой земле гостьей. Делались попытки вывести Лето непосредственно из Малой Азии, связывая этимологически ее имя с лидийским словом «лада», не нуждающимся для нас в переводе и обозначающим «жена, мать». Но связь эта при более глубоком рассмотрении оказывается вторичной и для Греции, и для Малой Азии. Академик Б. А. Рыбаков пишет: «Первое, на что следует обратить внимание при ознакомлении с мифами, — это прочная связь всего цикла лето-артемидо-аполлоновских мифов с севером, с гиперборейцами, жившими где-то на север от Греции». Иной подход и не может дать объективной картины. Сам Аполлон ежегодно отправляется на зиму в северные страны, там он хранит свои стрелы, там живут племена, особо почитающие его и пользующиеся наибольшим покровительством божества. Традиция считать гипербореев вымышленным народом канула в прошлое под натиском фактов. Причем оказались гипербореи значительно ближе к Средиземноморью, чем это представлялось ранее. Северяне не забывали своего кумира — ежегодно они отправляли на Делос к алтарю Аполлона священные дары, завернутые в пшеничную солому. Б. А. Рыбаков детально проследил путь этих даров и установил те места, откуда они отправлялись. Гипербореями оказались праславяне и частично жившие по соседству предки балтов. Проводя параллель между Лето и Артемидой и славянскими богинями-роженицами Ладой и Лелей, Б. А. Рыбаков утверждает: «Связь Лето — Лато с северной Ладой не подлежит сомнению». Древний вариант культа двух рожениц пришел с севера на юг. Архаичность же этого культа уводит нас на многие тысячелетия в глубь времен. Следует отметить, что ареал почитания «матери Ладо», «первобогини», «матери всего сущего» достаточно широк и связан не только со Средним Дунаем, а включает в себя все территории праславян и все области их дальнейшего расселения, а также литовско-латышские земли.