Дмитрий Зубов - Чудо-оружие люфтваффе. Битва из будущего

Тем временем немецкая авиаразведка продолжала накапливать сведения об энергосистеме Центрально-промышленного района. Так, 22 августа высотный Ju-86R из 1./Aufkl.Gr.100 в очередной раз безнаказанно прошел над Москвой. На снимках, сделанных его фотокамерами с высоты 13 000 м, были детально видны множество объектов столичной энергосистемы:

– ГЭС на Москве-реке в Карамышеве, Люблине, Рублеве и на Деривационном канале в Тушине;

– ТЭС на Краснопресненской, Берсеневской, Софийской и Бережковской набережных, Хорошевском шоссе, около заводов КиМ и «Динамо» и автозаводе ЗиС;

– ТЭП в Тушине, Рублеве, Химках, Марьине, Гольянове, Измайлове, Кунцеве (две), Богородском, Дубровке, Горенках, Ивановском, Карачарове, Коптеве, Мытищах и Щелкове (две).

Кроме того, на фотопланшетах, изготовленных на основе полученных снимков, были нанесены и все линии электропередач.

Наконец, 9 ноября того же 1943 г. уже оперативный штаб люфтваффе представил свое исследование по вопросу воздушных атак объектов советской военной промышленности. В этом совершенно туманном и ни к чему не обязывающем документе, в частности, говорилось:

«Очевидно, что мы упустили благоприятные возможности и что трудности тем временем стали очень большими. Кроме того, наши воздушные силы на Востоке связаны сегодня больше, чем когда-либо. Тем временем русская военная промышленность, судя по количеству поставок на Русский фронт, показывает устойчивый рост производства. Если русская военная промышленность будет продолжать работать столь же безмятежно, как это было, нужно ожидать, что в течение зимы и в следующем году [1944 г.] она выпустит большее количество самолетов, танков, орудий и т. д. …

Не будут ли военно-воздушные силы Германии вносить больший вклад в победу на Восточном фронте, если, вместо использования в роли артиллерии и сбрасывания бомб перед пехотой, будут сражаться с основой русской оборонной мощи – русской военной промышленностью?

Этот доклад сделан на основе убеждения, что устранение возможно больших частей русской военной промышленности будет иметь большее значение для Восточного фронта и, возможно, для всей войны, чем существующая боевая поддержка наземных войск.

Однако для этого необходимы большие специальные силы и подготовка. Когда это будет возможным (ввиду существующего положения), не может быть сказано в данном докладе, поскольку это зависит от решения на более высоком уровне».

Видя, что на его первый доклад в командовании люфтваффе нет никакой положительной реакции, Штейнманн в ноябре 1943 г. составил новый доклад. Это был несколько модернизированный вариант первого документа.

На этот раз профессор предложил нанести массированный удар только по тринадцати электростанциям в Центрально-промышленном районе СССР. В качестве целей он выбрал:

– две ГЭС в Рыбинске и Угличе;

– две ТЭС в Ярославле;

– ТЭС в городе Комсомольск, в 40 км западнее Иваново;

– Тульская ТЭС;

– ТЭС в Сталиногорске (ныне Новомосковск, Тульская обл.);

– ТЭС в Алексине, Московская обл.;

– Каширская ТЭС, Московская обл.;

– Шатурская ТЭС, Московская обл.;

– Баланхинская ТЭС, Горьковская обл.;

– Автозаводская ТЭЦ в Горьком;

– Игумновская ТЭЦ около города Дзержинск, Горьковская обл.

Общая мощность этих станций составляла 1,5 млн кВт, или 60 % от мощности электростанций Центрально-промышленного района (2,5 млн кВт). Понятно, что их раз-

рушение самым пагубным образом сказалось бы на этом одном важном промышленном регионе Советского Союза. Фактически это был своеобразный план антиГОЭЛРО.

На этот раз у Штейнманна появилась серьезная поддержка в лице рейхсминистра вооружений Шпеера. Тот предпринял шаги, чтобы с новым докладом профессора ознакомились Гитлер и начальник Генерального штаба люфтваффе генерал авиации Гюнтер Кортен.

Позднее Шпеер написал в мемуарах:

«В начале декабря я информировал Гитлера.

4 февраля [1944 г.] я написал Кортену, новому начальнику Генерального штаба люфтваффе, что «даже сегодня перспективы хорошие… для эффективной воздушной кампании против Советского Союза… Я определенно надеюсь, что она в результате окажет существенное влияние на боевую мощь Советского Союза». Я имел в виду нападение на электростанции около Москвы и на Верхней Волге. Успех зависел, как всегда при таких действиях, от случайных факторов.

Я не думал, что наши действия решительно затронут ход войны. Но я надеялся, как и написал Кортену, что мы нанесем достаточно вреда советской промышленности, что пройдет несколько месяцев, пока американские поставки смогут сбалансировать ее потери».