Виктор Устинов - Украденная победа 14-го года. Где предали русскую армию?

7 октября в Мариинском дворце состоялось заседание Совета Российской республики, на котором Керенский констатировал развал фронта и экономики, развал финансов и начало царства произвола и анархии, но он не предлагал никаких мер, чтобы покончить с этим злом и все почувствовали его полную обреченность, а также, неизбежность краха власти Временного правительства. Выступивший вслед за ним Троцкий, от имени Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, который он возглавлял, обвинил Керенского и его правительство в потворствовании корниловщине, сговору с кадетами, буржуазией и провоцировании гражданской войны. «Теперь держат курс на костлявую руку голода, – воскликнул Троцкий, – которая должна задушить революцию и в первую очередь – Учредительное собрание» [544].Он обвинил Временное правительство в том, что оно хочет сдать немцам Петроград, и назвал его «правительством народной измены».

Через два дня, на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Троцкий ужесточил свою позицию, заявив, что с созданием предпарламента безответственность власти официально закреплена и в «России есть республика и «самодержец» Керенский!», а власть его правительства «построена не по типу твердой власти, а по типу постоянной конференции, постоянно примирительной камеры между представителями помещиков и крестьян, представителями капитала и представителями рабочих. Примирительная камера в революционную эпоху править не может…» [545]

Всем становилось ясно, что экономическая политика Временного правительства и его попытки найти выход из хозяйственной разрухи потерпели полный крах. За восемь месяцев своего пребывания у власти оно не только не сумело хотя бы несколько смягчить хозяйственный кризис, но расширило и углубило его настолько, что слова «катастрофа» и «развал» стали единственным адекватным выражением этого состояния российской экономики накануне Октябрьской революции. Началось прямое физическое разрушение производительных сил страны, массовое закрытие и ликвидация фабрик, заводов, шахт, рудников и безвозвратный выход из строя оборудования, машин и транспорта. В результате абсолютного недостатка топлива, сырья и готовых изделий «одни отрасли промышленности стали жить за счет разрушения других, подрывая и истощая тем самым промышленность в целом» [546]. Выпуск бумажных денег вырос с 6,5 млрд. рублей на начало года до 17,5 млрд. рублей на начало октября – рост почти в 3 раза [547].

Общее число бастующих рабочих и служащих в сентябре-октябре увеличилось в 7 раз и составило 2,5 млн. человек. Резко упала производственная дисциплина и производительность труда, что еще больше усугубило экономическую ситуацию в стране.

Ни в одной из воюющих стран не было в то время такой небывалой дезорганизации хозяйства, как в России. Кризис глубоко разрастался и он должен был привести к обрушению власти, не сумевшей справиться с хозяйственными проблемами страны. Народные массы, разбуженные Февральской революцией, и поднявшиеся к активной политической жизни, были отстранены от коллективного и индивидуального творчества и утратили всякий интерес к этой власти и отвернулись от нее.

Критическим было положение на фронтах. Немцы, захватив Моонзундские острова и оттеснив Балтийский флот в Финский залив, создали исходные позиции для удара по Петрограду [548].

10 октября Ленин тайно возвращается в Петроград и на заседании ЦК партии в тот же день принимается решение о вооруженном восстании.

Восстание началось в ночь на 25 октября и каждый час в Смольный, куда прибыл Ленин и где находился штаб военно-революционного комитета, доставлялись сообщения о победном шествии восстания: занята центральная телефонная станция, городской почтамт, Балтийский и Николаевский вокзалы, здание Петроградского градоначальства, восстановлено движение по Николаевскому мосту, поставлен караул у Государственного банка… Командующий Петроградским военным округом доносил 25 октября по команде, что «беспорядков нет, но идет планомерный захват учреждений, вокзалов, аресты. Никакие приказы не выполняются. Юнкера сдают караулы без сопротивления…» [549].

Временное правительство, так же как и царское правительство князя Голицына, совершенно устранилось от борьбы за власть и министры разбежались: часть министров струсило, но большинство сохраняли крепкие связи с немецкой партией, которая к осени имела в Петрограде и в отдельных областных центрах страны не меньшее влияние, чем при царе; они получили недвусмысленные указания от ее лидеров не оказывать сопротивления выступлению большевиков и тихо отойти в тень. Керенский утром 25 октября покинул Зимний дворец и на автомашине под американским флагом бежал на Северный фронт [550].