Виктор Крескин - Русская Матрёшка - Праздьнъ в традиции. Часть I - От Закличек до Купалий

Предки. В преддверии Новолетия проводятся обряды, обращенные к Предкам, к корням Мирового Древа. "Аже се роду и рожанице крают хлебы и сиры и мед", – спрашивает Кирик у епископа, и получает ответ: "Бороняше велми" (строго возбраняй)" (Мильков В. В.: "Древнейший список «Вопрошания» Кирика Новгородца…", 153, с. 255). (Попутно обратим внимание: «Вопрошание» Кирика Новгородца относится к 1136 году, где Рожаница названа в единственном числе). В этом смысле Род и Рожаница неразрывно слиты с родопочитанием, культом предков, которыми объясняется и вера в судьбу. Показательным в этом плане является обряд имянаречения, продолжавшемся на Руси в княжеской среде и в XI–XIII веках: "…обычай этот мог корениться опять только в языческих представлениях о нерасторжимом единстве живых и умерших родичей…" (Комарович В. Л.: "Культ рода и земли…", 154, с. 89). Причем имя старались выбирать не ближайшего, а наиболее отдаленного по времени предка, ближайшего к Родоначальнику. Внецерковный посвятительный характер постригов – острижения первых волос и приношение треб не может не предполагать внецерковного же, «языческого», адресата для приношения ("трапезы нареченыя роду и рожаницам").

Несколько ранее ушедшие с масляничным «прощенным» днем, покойные предки содействуют переходу в новое Лето. Чествование предков в канун новолетия не содержит в себе элементов их «пробуждения», относящихся к Радуницам: "Завершая разговор об обрядах Великого четверга, считаем нужным подчеркнуть неосновательность общепринятого мнения о нем как о сугубо поминальном дне. Установление связи с предками в данном случае не являлось самоцелью, но представляло собой часть единого ритуального комплекса. Поэтому мы не обнаруживаем в этот день характерных для поминок форм поведения…" (Грузнова Е. Б., 155, с. 90). Кроме этого, «отогревание» (подогревание) покойников предполагает, что до этого они должны находиться в неком холодном месте, далеко не соответствующем представлениям об Ирии (или Рае), что указывает на привнесение в традицию «подогревания» в период окончательного перехода на захоронение покойных в земле. В связи с этим возникли и серьёзные противоречия в воззрениях о посмертном месте нахождения душ предков. Ни «отогревание», ни "бани для покойников" для отмывания от земли не относились к народной дохристианской традиции. Основой для этих действий послужил популярный на Руси (в том числе в XVI в.), новозаветный апокриф "Хождение Богородицы по мукам", согласно которому Христос даровал томящимся в аду грешникам отдых от мук на период от Великого четверга до Пятидесятницы. Включение этого "Хождения…" церковью в число отреченных книг "…лишь укрепляла уверенность прихожан в необходимости топления четверговой бани для обитателей потустороннего царства" (Грузнова Е. Б., 155, с. 90). Не ходили на кладбище и не поминали покойных ни на страстной неделе, ни на Пасху старожилы и переселенцы Западной Сибири, где "поминальным днем считалась Радуница, к приходу которой красили яйца, пекли шаньги и "пироги картонные" (с картофелем). К Радунице на иконы вешали полотенца. "На Радуницу придут Родители, чтоб было им утереться" (Фурсова Е. Ф.: "Крестьяне-старожилы…", 156, с. 196).

На Радуницы чествование и встреча предков происходит вне дома, там, где сквозь землю пробивается трава. Перед наступлением Новолетия к предкам, как ближайшим к Богам, обращаются за содействием в переходе, покровительстве в наступающем периоде. В этой связи, в Новолуние, проявляется активность и значимость Домового – посредника между мирами живых и мертвых. "В быличках, бывальщинах, поверьях домашнего духа нередко видят на Страстной неделе, предшествующей Пасхе, и особенно в Великий, или Чистый, четверг" (Криничная Н. А., 134, с. 154). Причем Домовой никогда не представлял угрозы для дома и домочадцев: "Изначально домовой не считается нечистой силой. Он не менее чист, чем позднее сменившие его персонажи народно-христианской мифологии" (там же). В разных регионах, утрачивая преемственность народной традиции в её связи с весенним Новолунием, народ вынужденно «привязывал» эти опасные для дома дни к Благовещению, Семену-Лествичнику, «страстному» четвергу. Но практически везде сохранилось поверие, что в этот период – в конце Марта – начале Апреля Домовому должно быть уделено особое внимание: "Вдруг востоскуется домовой… и злится так, что готов бы, кажется, весь дом сокрушить: лошадей забьет под ясли, собак перекусает, коров от еды отобьет, утварь всю разбросает, хозяину под ноги подкатывается; бывает с ним такая перемена или потому, что с весною спадает с домового старая шкура…" (Афанасьев А. Н., 157, с. 104). "Домовой в те поры бесится и не узнает своих домашних. С заходом солнца запирают весь домашний скот и птиц, а сами боятся уже подойти и к окну во всю ночь" (Сахаров И. П., 144, с. 19).