Игорь Ярмизин - Забытая цивилизация Запада. Издание второе, дополненное

Крестьяне же добиваются от сеньоров ряда свобод, благодаря чему сельское население переходит в категорию свободных людей, тем самым освобождаясь от барщины, а сеньоры оказываются вынуждены или смириться с уменьшением своих владений, или проводить политику повторного закабаления. Второй вариант был реализован только на востоке Европы и стал еще одной причиной размежевания Западной и Восточной ее частей и отдаления их друг от друга.

Лики времени:

из жизни короля Карла

Карл Великий

Сразу отметим, что наше представление о короле, основанное на повествованиях из жизни блестящих дворов Версаля, Мадрида, Вены или Петербурга, надо забыть. До этого блеска оставалась еще добрая тысяча лет. Ну, или почти тысяча. А сейчас, в VIII—IX веках, по свидетельству близкого Карлу интеллектуала Эйнгарда, оставившего воспоминания о жизни двора, король «ездил в повозке, запряженной, по деревенскому обычаю, парой волов, которыми правил пастух. Так ездил он во дворец, на народные собрания… и так же возвращался домой». Великий король, великий двор, перевернувший европейскую историю, как и раньше, оставался безнадежно провинциален. И упомянутая двуколка по-прежнему считалась символом царского величия.

Первоначальные наброски образа Европы, следы которого сохраняются по сей день, проходили в очень скромной атмосфере. Возможно, ее авторов мы бы просто не заметили. За внешней простотой, а подчас и бедностью. Характерный факт: за 100 лет до Карла, в 693 г. франкский король просит настоятеля монастыря Сен-Дени отказаться от государственной пенсии в 300 солидов. Взамен он отдает ему свое крупное земельное владение в Массини. То есть всего лишь пенсия одного аббата была настолько существенна в структуре расходов казны, что король был вынужден вести переговоры и просить отказаться от этих денег, закладывая свои земли! Почему? Просто в новом государстве, в отличие от античных времен, сбор налогов и пошлин прекратился. Главным активом короля была земля. Казна, разумеется, постоянно пустовала. Кое-какие поступления давала лишь военная добыча. В случае успеха.

Во дворце всем заправляли чиновники – мажордомы, которые даже назначали королю содержание (!). Помимо него, он имел поместье, служившее жилищем и поставлявшее немногочисленную прислугу. Вдобавок к этому королю полагался пустой и пышный титул, столь же пышная борода и длинные волосы, считавшиеся символом высшей власти, поскольку напоминали о верховном боге германцев Одине. Обычное занятие, помимо войны, – прием иноземных послов и ответы на их вопросы (нередко, как отмечают источники, – продиктованные, записанные и заученные). Вот и все. Поэтому целая плеяда руководителей франкского государства вплоть до отца Карла Пипина Короткого вошла в историю под именем «ленивые короли».

Правда, и сам Карл тоже любил отдохнуть: после обеда в течение 2—3 часов он голым лежал в саду, кушая яблоки и запивая их вином. (Кстати, современники поражались его трезвости, – обычно в обед он выпивал не более четырех кубков вина, т.е. всего лишь литра полтора. Обычный человек тогда выпивал 3 литра в день, правда, крепость большинства вин не превышала 5—6 градусов). Представьте себе: голый мужчина в одиночку валяется в саду, грызя яблоко. Ну кто бы заподозрил в нем великого государственного деятеля?

Но король того времени мог быть ленивым, мог и много выпивать, и творить всякие непотребства. Единственно, на что он не имел права – это быть слабым, нерешительным или, того хуже, трусливым. И уж тут Карл точно вписывался в образ идеального правителя. Он всегда был в форме, всегда готов к войне: лучший наездник и боец, один из сильнейших людей своего времени, он легко ломал железную подкову и одной рукой носил воина, закованного в железо. Будучи уже пожилым человеком, он прыгал через коня. Но не в смысле гимнастического снаряда, а через самого настоящего живого коня. Точнее, двух коней, поставленных рядом.

Так что с физическим развитием у королей было все в порядке. А вот с интеллектуальным подчас ощущались проблемы. Начнем с того, что они поголовно были неграмотны. Теодорих в свое время даже придумал некий паллиатив: ему изготовили золотую пластину с вырезанным факсимиле, которое он закрашивал, получая на выходе свою подпись.

Неграмотными были не только короли, но и вся аристократия, а уж тем более и весь простой народ. Карл, правда, пытался научиться читать-писать. Но делать это приходилось тайком, ночью, так как грамотность в то время в глазах широкой общественности не красила государя. Простые люди считали, что человеку откровенно нечем заняться, если он тратит время на такую ерунду. А большинство клириков и вовсе полагало, что «учиться грамоте – значит повредить душу». Вот что пишет о Карле хронист: «пытался он также писать и с этой целью постоянно держал под подушкой дощечки для письма, дабы в свободное время приучать руку выводить буквы; но труд его, слишком поздно начатый, имел мало успеха». Спустя несколько веков это презрение к образованности исчезнет без следа, и в 1159 году епископ Шартрский Иоанн Солсберийский в своем сочинении «Поликрат» напишет: «Король необразованный – все равно что осел коронованный». А слово «idiota» стало обозначать монаха, не умеющего читать.