Федор Успенский - Первые славянские монархии на северо-западе Европы

При таком взгляде на дело, когда значение сказаний поднялось в истории деятельности Кирилла и Мефодия, появились критические работы над ними. Пользуясь этими трудами, мы скажем несколько слов о значении так называемых паннонских житий для истории Кирилла и Мефодия.

Во-первых, отнесенная Гинцелем к официальным документам итальянская легенда не есть самостоятельное повествование о жизни Кирилла и Мефодия: о святых братьях говорится здесь только по поводу обретения мощей Климента; отвлеченность изложения показывает, что автор ее пользовался какими-то рукописными материалами и совращал их; с одной стороны, по своей неполноте, как передающая события из жизни одного Кирилла, с другой – по неизвестности происхождения сообщаемых ею данных итальянская легенда далеко не может удовлетворить исследователя. Таким же характером отличается и жизнь Климента.

Во-вторых, паннонское житие Мефодия написано вскоре по смерти Мефодия, во второй половине IX века, написано кем-либо из учеников Мефодия, на самом месте деятельности учителя, в Паннонии. Хотя житие Константина по воззрениям и изложению имеет внутреннее сродство с житием Мефодия и некоторым образом дополняет его, тем не менее оно не может быть приписано одному и тому же автору с житием Мефодия, и достоверность одного жития должна быть доказываема независимо от другого. Полную достоверность и важность для истории Дюммлер признает собственно за житием Мефодия. Что до жития Кириллова, характеристика жития Мефодия, сделанная им, может быть приложена и к этому житию: «Вообще наше житие, если смотреть на него беспристрастным взглядом, производит впечатление простого и безыскусственного рассказа. Многие из фактов, сообщаемых им, легко привести в связь с тем, что мы доселе знали об этом предмете; относительно других фактов мы не имеем источников, которые бы отрицали или подтверждали подлинность их. Нет тут чудесных и невозможных вещей, могущих возбудить сомнение в достоверности источника; житие не имеет свойств предания, разукрашенного и искаженного в устах народа». Кроме простоты и безыскусственности рассказа житие Кириллово не может не обратить на себя внимание необыкновенной подробностью в повествовании, которая служит лучшим ручательством истинности повествуемого и современности повествователя.

О сравнительном достоинстве итальянской легенды и паннонских житий положительно высказался у нас первым Бодянский. Вчитываясь в житие Кирилла, говорит он, я убедился, что и так называемая Добровским итальянская легенда есть не что иное, как сокращение этого жития. Может быть, Гаудерик воспользовался житием Кирилла, составленным Климентом; или же Гаудерик пользовался одним и тем же источником, что и Климент, т. е. сочинением Кирилла «Прение магометаны и жиды в Казарех». Существенных прибавлений со стороны сократителя немного, лишнее относится только к событиям западным, следовательно, привнесено как дополнение местного жителя. В таком случае все западные источники, за исключением только папских булл, стали бы в разряд источников второстепенных. Еще положительнее высказался в этом направлении Викторов. Сличая известия итальянской легенды и жития, он убедительно доказал, как составитель легенды сокращал и перефразировал полные и подробные данные жития, и поставил вопрос об источном положении жития к легенде, кажется, вне сомнения. Излишне было бы поэтому говорить, что там, где мы не имеем официальных свидетельств о жизни Кирилла и Мефодия, первый голос должны оставлять за паннонскими житиями, так как между неофициальными источниками они самые древние и достоверные.

Константин лишился отца, когда ему было около 14 лет, вызван в Царьград с восшествием на престол трехлетнего Михаила (842), год рождения его – 827-й. Империей тогда управляла Феодора с двумя опекунами: Мануилом – magister et scholarum domesticus – и Феоктистом – patricus dromique logopheta. Вероятно, последний был покровителем Константина; как сказано в житии Кирилла: «Царев строитель… Логофет… посла по него, да ся бы с царем учил».

Житие Кирилла подробно описывает это время жизни Кирилла; его покровитель Логофет предлагает ему сан стратига, Константин скрывается в монастырь; через 6 месяцев нашли его и возвратили в Царьград.

Что это за «царство амавриино» жития Кириллова и где оно находилось? Дюммлер полагает, что здесь говорится об Абассиде Мутаваккиле, Рачкий – что здесь разумеется Омар или Амерман Милетский, бывший во вражде с Византией.