Александр Хинштейн - Кризис

Созданная им Западная компания (в просторечье именуемая Миссисипской), выпустила 200 тысяч акций по 500 ливров каждая. Все акции оплачивались государственными облигациями, которые к тому времени уже здорово опустились в цене (где-то — до 68–72 %). Принимали же их в обмен на акции Миссисипской компании строго по номиналу, то есть 500-ливровая акция в действительности продавалась за 140–160 ливров.

Это была первая выгода, разом обеспечившая их гигантскую популярность. Ну а выгода вторая тоже не замедлила себя долго ждать. Акции, как не трудно догадаться, быстро начали расти в цене.

А уж после того как Ло выплатил первые дивиденды — 120 % — Францию охватила настоящая лихорадка.

Почти вся страна — от маркизов до клошаров — спекулировала ценными-бесценными бумагами Ло. Состояния делались буквально из воздуха. Известен случай, когда один господин послал своего слугу продать 250 акций, стоивших к тому моменту по 8 тысяч ливров каждая. Но пока дошел тот до биржи, котировки снова взлетели вверх, и принимали их уже не по 8, а по 10 тысяч.

Разницу предприимчивый слуга, разумеется, положил в карман (250 ливров х 2 тысячи = миллион!), тем же вечером взял расчет, да и был таков.

Опьяненные успехом, Ло с регентом создали еще пару компаний по торговле в Индии и Китае, напечатав соответствующее число новых акций. За этим последовала и дополнительная эмиссия Западной компании; всего к 1720 году в обращение запустили два миллиарда акций; за каждым выпуском акций следовал выпуск и новых банкнот. (К тому времени банк Ло был преобразован уже в Королевский, сиречь государственный, и вчерашний картежник получил неограниченные права.) Для скорости ассигнации больше не гравировали, а печатали прямо на типографских станках.

О том, чтобы везти из-за океана золото, никто уже и не помышлял. Все зарабатывали на банальной перепродаже одной только бумаги. Ради того, чтобы купить вожделенные акции, французские аристократы, наследники лучших династий, готовы были терпеть любые унижения; утверждалось, что в «Отель-де-Суассон», где Ло продавал вожделенные бумажки, наиболее упорные проникали даже через печные трубы, а дамы полусвета — отдавались- по первому же зову.

«Пэры, судьи и епископы толпой устремились в "Отель-де-Су-ассон", — воспроизводит царивший тогда ажиотаж британский историк и финансист Чарлз Маккей. — Претендентов было столько, что Ло не мог принять даже десятую их часть, и для получения доступа к нему использовались любые уловки, какие только могла подсказать человеческая изобретательность».

Другой биограф Ло указывает, что «никакая подлость не казалась унизительной, никакая лесть грубой, лишь бы добиться расположения могущественного финансового чудодея; его слуги и лакеи разжились подачками всех тех, кого они допускали к своему хозяину или в бюро Общества».

Веспасиан (9-79) — римский император с 69 г. Автор коронного выражения «Деньги не пахнут» (а в действительности деньги имеют очень даже ощутимый запах — причем, заметьте, рубли и доллары пахнут по-разному), оставил после себя еще одну фразу, гораздо менее известную. Чувствуя приближение смерти, он отпустил со свойственной ему иронией: «Увы, я, кажется, становлюсь богом». Веспасиан на смертном одре посмеивался над установившейся тогда в Риме традицией обожествлять покойных императоров. Был сторонником жесткой и весьма изобретательной (туалеты — тому пример) фискальной политики, в содержании императорского двора не роскошествовал, в наше время наверняка его любимым словосочетанием стало бы чубайсовское «секвестр бюджета»

И далее:

«На улицах Ришелье и Вивиенн, где были подъезды к бюро Компании, лица, алкавшие подписаться, подвигались вперед тесной вереницей, которую не расстраивали в продолжение многих дней ни голод, ни жажда, ни сон, ни усталость; многие запасались провизией, одни кряхтели под тяжестью мешков с деньгами, другие боязливо прижимали к груди туго набитый портфель. Давка людей и экипажей была такова, что ежедневно были или задавленные или вынесенные со сломанными членами; быть может, последние менее горевали об увечье, чем об акциях, которых они вследствие этого лишились».

Но, как говорилось уже не раз, любая пирамида существует лишь до поры до времени. К середине 1720 года во Франции появились первые признаки грядущего краха.