Борис Акунин - Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век

Желая хоть как-то оправдаться, Василий Голицын поступил традиционным образом – свалил вину на другого. Был пущен слух, что степь подожгли люди гетмана Самойловича, которому не хочется воевать.

Голицын приказал арестовать Самойловича и выбрать нового гетмана. Выступая перед старшиной, князь намекнул, что удобным для Москвы кандидатом является генеральный есаул Иван Мазепа (есть сведения, что Мазепа дал оберегателю взятку в десять тысяч рублей). Так власть на Украине вместо послушного московского ставленника получил честолюбивый, хитроумный и сильный вождь, про которого казаки скоро будут говорить: «От Богдана до Ивана не було у нас гетьмáна».

Однако найти козла отпущения было мало. Оставались обязательства перед союзниками, а еще насущней была необходимость восстановить репутацию перед собственным народом. Права Софьи на власть не оспаривались, пока дела шли более или менее гладко, но при всякой неудаче естественным образом возникал вопрос: зачем нужна сомнительная, да еще плохая правительница, если есть законные государи, притом не детского возраста? Пусть Иван нездоров, но Петру уже шестнадцатый год – цари Михаил, Алексей и Федор в свое время были не старше.

Эти пересуды нужно было заглушить громкой победой.

Ко второму Крымскому походу теперь готовились тщательнее, целых два года. Выступили в самом начале весны 1689 года, чтобы молодую траву было трудно поджечь. Войска собрали еще больше – 112 000 одной только московской рати, не считая украинцев.

Вроде бы и момент был подходящий: в Стамбуле произошел переворот, султаном стал вялый Сулейман II, так что нападения турок опасаться не приходилось.

Но фортуна явно не благоприятствовала Голицыну. Если в 1687 году он выступил слишком поздно, то теперь слишком рано. Войско угодило в мартовские стужи и метели, из-за чего много людей померзло, а продвижение сильно замедлилось.

Тем не менее в середине мая армия оказалась у Перекопа. Голицын почему-то был уверен, что достаточно явиться к воротам Крыма, и хан сразу капитулирует. Но крымцы наскакивали на русский лагерь, уклоняясь от генерального сражения, а сдаваться не сдавались.

Снова началась жара, пресной воды вокруг не было. Перешеек укреплен стеной и рвом, без штурма не прорвешься, а прорвешься – с той стороны простирается такая же безводная крымская степь.

Голицын вступил в переговоры, затягивать которые было нельзя. Татары-то никуда не торопились, а положение огромного русско-украинского войска с каждым днем делалось всё бедственней.

Так и повернули назад, ничего не завоевав и никого не победив. На обратном пути множество ратников погибло от жажды и от сабель татарской конницы. Умирали лошади, приходилось бросать повозки.

Провал второго Крымского похода нанес непоправимый удар по престижу Софьи и ее фаворита, стал непосредственным предвестием их падения.

Но прежде чем перейти к описанию нового политического кризиса, последнего в истории «третьего» государства, нужно рассказать о главном достижении предпетровской России – освоении гигантских просторов Сибири.

Открытие, исследование и колонизация неизведанных зауральских земель, начавшиеся в конце прошлого столетия с неудачного похода атамана Ермака, продолжались весь семнадцатый век и достигли естественного предела – Тихого океана.

Роль государства, занятого совсем другими заботами, в сибирских предприятиях, как и прежде, оставалась невеликой. Оно, вероятно, и к лучшему. Русские люди всегда лучше себя проявляли и добивались большего вдали от мелочной опеки начальства. Да и невозможно было бы развернуть подобную деятельность, опираясь только на ресурсы казны. Очень уж масштабным было дело. «Оно представляет собою одно из чудес истории и обнаруживает в народе, показавшем себя способным к нему, наличность совершенно своеобразных способностей и удивительной доблести», – признает даже строгий к русской истории Валишевский.

При царе Михаиле был учрежден самостоятельный Сибирский приказ и столицей зауральских владений назначен город Тобольск, даже имевший собственного митрополита. В то время появилось несколько опорных пунктов (среди них Верхотурье, Томск, Тюмень, Березов, Пелым, Сургут, Нарым, Енисейск), где сидели царские воеводы. Из метрополии им направляли небольшое количество стрельцов и переселенцев, а казаков воеводы обычно набирали сами из людей вольных. Еще присылали свинец, порох, зерно. Расходы для государства выходили невеликие, а взамен России доставались сибирские богатства, о полном объеме которых тогда не догадывались. Разведка и добыча полезных ископаемых еще только начиналась. Находили и медь, и серебро, и другую руду, но выплавляли мало – не хватало рабочих рук. Главный доход шел от пушнины.