Сергей Степанов-Прошельцев - Убийцы с партийным акцентом

Да поможет Господь Бог России.

Николай» (Известия ЦИК Советов рабочих депутатов, 1917, 4 марта).

Замечу, что в последнее время выдвигается много новых гипотез, связанных с отречением императора. Одна из них связана с тем, что царь отрёкся не только за себя, но и за сына. По законам Российской империи, он не имел на это права. Если бы революция развивалась в «правовом русле», то в дальнейшем акт об отречении мог быть признан недействительным. Весьма возможно, что Николай II намеренно оставлял для себя такую лазейку. И ещё. Документ содержал отречение императора за себя и за сына, но не за императрицу! А она не отрекалась. Большевики убили законную императрицу. Но разве они вникали в такие юридические тонкости? В то время всё решала грубая сила, винтовки и револьверы.

И все последующие события не оставили шансов на реставрацию монархии. Даже в том случае, если акт об отречении НЕ БЫЛ ПОДЛИННЫМ. Сегодня об этом говорят многие историки, хотя многие это и оспаривают. Есть среди них, кто сомневаются в том, что согласие на отречение было дано добровольно, а не под принуждением. Есть, наконец, и те, кто считает акт об отречении последнего императора фальшивкой. В их числе историк Пётр Мультатули (Николай II. Правда против лжи. Санкт-Петербург, издательство «Астрель», 2008). По его мнению, царь был заманён в западню в результате заговора, возглавляемого лидером «Союза 17 октября» Александром Гучковым. В заговоре участвовали видные генералы. Царь был сразу арестован в Пскове, и все последующие якобы царские акты были выпущены заговорщиками от его имени.

Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Лавров утверждает, что «оригинал» отречения обнаружили только в 1929 году. Подлинность документа было поручено проверить комиссии во главе с П. Е. Щёголевым. И комиссия заявила, что документ является оригиналом.

Но кто такой Щёголев? Он и писатель Алексей Толстой изготовили и опубликовали сфабрикованный ими «Дневник Вырубовой», фрейлины императрицы Александры Федоровны. Также Щёголев был пойман на изготовлении подложного «Дневника Распутина», который напечатать не успели. Легенд и мифов о деяниях «старца» и бе того хватает.

Сомнения и многочисленные вопросы, относящиеся к отречению от престола Николая II, на которые нет ответа, очевидно, обоснованные. «Подлинник» отречения представляет собой машинописный текст на простом листе бумаги. Мог ли такой важнейший документ быть не на императорском бланке? Мог ли он быть без личной императорской печати? Мог ли такой огромной важности документ быть подписан не ручкой, а карандашом? Разумеется, не мог. А на деле всё так и было.

Важно и то, что подписи Николая II под «отречением» и министра Императорского Двора В. Б. Фредерикса идеально совпадают с другими их подписями. Этого не может быть потому, что быть не может. Криминалистической наукой убедительно доказано давно, что у одного и того же человека не бывает двух одинаковых подписей, они хоть немножко, но отличаются. Это хорошо видно при многократном их увеличении. Если на двух документах одна и та же подпись, то одна из них явно поддельная.

Не всё ясно и с отречением Михаила Романова. Оно как бы есть, и как бы нет, если не было фактического отречения Николая II. Как писал депутат Государственной думы Василий Шульгин, Александр Керенский долго убеждал Великого князя не принимать престола. Он говорил: «Вы не спасёте Россию. Наоборот… Я знаю настроение массы… рабочих и солдат… Сейчас резкое недовольство направлено именно против монархии… Именно этот вопрос будет причиной кровавого развала… И это в то время, когда России нужно полное единство… Начнётся гражданская, внутренняя война… И поэтому я обращаюсь к вашему высочеству… как русский к русскому. Умоляю вас во имя России принести эту жертву!.. Я не вправе скрыть здесь, каким опасностям вы лично подвергаетесь в случае решения принять престол… Во всяком случае… я не ручаюсь за жизнь вашего высочества».

Он сделал трагический жест и резко отодвинул свое кресло» (Шульгин В. В. Дни. 1920. Москва, издательство «Современник», 1989).

Шульгин тоже высказал своё мнение: «Почти все члены нового правительства опоры вам не оказали… Можно ли опереться на других? Если нет, то у меня не хватит мужества при этих условиях советовать вашему высочеству принять престол» (там же).

В отречении Михаила Романова говорилось: «Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне императорский всероссийский престол в годину беспримерной войны и волнений народных, Одушевленный единой со всем народом мыслью, что выше всего благо родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном Собрании установить образ правления и новые основные законы Государства Российского. Посему, призывая благословение божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное возможно в кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное Собрание своим решением об образе правления выразит волю народа» (Вестник Временного правительства, 1917, 4 марта).