Ярослав Шимов - Меч Христов. Карл I Анжуйский и становление Запада

Имеется и виду мозаика, изображающая коронацию Рожера II Христом, которая находится в одной из церквей Палермо — Марторане (церкви си. Марии Адмиральской). Интересно, что надпись на мозаике сделана по-гречески, имя короля обозначено как «Рогериос», что еще более подчеркивает византийское культурное влияние, столь сильное при дворе первого сицилийского короля.

Чиновники, обладавшие административными и судебными полномочиями.

Имеются» виду прежде всего выплаты сеньорам натуральными продуктами (redditus) и деньгами (pensiones). На Сицилии в описываемый период подобными податями облагались только арабские и греческие крестьяне. Особенно бурное противодействие нововведения северян вызвали в городах, чьи обитатели [oppidanï] располагали личной свободой.

Констанция была младшей, посмертной дочерью Рожера II в его третьем браке с Беатрисой Ретельской.

Танкред был незаконнорожденным сыном Рожера III, герцога Апулии, старшего сына Рожера II. Рожер III умер раньше отца, поэтому королем не стал.

Regno (ит.) — буквально «королевство». Поскольку других государств, имевших ранг королевства, в Италии в Средние века не существовало (древнее Итальянское королевство, основанное лангобардами, было скорее историко-правовой фикцией), Сицилийское королевство часто обозначалось и обиходе и документах того времени просто как Regno. M дальнейшем мы тоже будем для краткости иногда использовать это название.

До восшествия на сицилийский трон Карла Анжуйского, а па самом острове Сицилии — вернулись к власти в 1282 г., так как Педро III Арагонский, провозглашенный королем после «Сицилийской вечерни» (см. Главу VI), был связан с Отвилями дважды: он сам являлся потомком Роберта Гвискара по женской линии, а его супруга Констанция приходилась дочерью Манфреду Гогенштауфену и соответственно правнучкой Рожеру II.

В действительности — правителя (деспота) Эпира, области на западе Греции. «Ромеями» (греческое название римлян) по традиции именовали себя все жители Византии, наследницы Римской империи — отсюда, очевидно, и ошибка флорентийского хрониста.

Символом колебаний этого папы считается его удивительная «лень» при назначении новых кардиналов: несмотря на естественную убыль членом коллегии, папа не пополнял ее, так что его преемника пришлось выбирать рекордно малому числу кардиналом — всего лишь восьми.

Виллани но своему обыкновению обвиняет Манфреда в попытке отравить племянника, рассказывая историю о пропитанных ядом конфетах из Апулии, которые коварный король послал в Германию мальчику, по мать Конрадина, почуяв недоброе, выдала за принца одного из дворянских отпрысков, который скончался, отведав лакомства, привезенные сицилийскими послами. Те же, подумав, что успешно выполнили свою миссию, направились домой и сообщили Маифреду весть о смерти его юного соперника (см. Виллани Дж. Указ. соч. С. 163). Вероятнее всего, эта история является вымыслом.

Дж. Дюнбабин имеет в виду распространившуюся к тому времени среди «политически сознательной» части французского общества привычку рассматривать Францию и французов как «народ Божий», оплот крестоносного движения и опору католической церкви. Подробнее см.: Dunbabin J. The French… P. 155–170.

«Идите и передайте от меня султану Ночеры, что нынче либо я пошлю его в ад, либо он пошлет меня в рай» (фр.). См. Виллани Дж. Указ. соч. С. 202.

Конрад Антиохийский (1240–1301), граф Лоретанский, был сыном Фридриха Антиохийского (правившего в 1250-х гг. Тосканой и иногда безосновательно именуемого «королем Фридрихом»), незаконнорожденного сына Фридриха II и Марии Матильды Антиохийской.

Это обстоятельство подвергает сомнению российский медиевист Алена Немирова, переводившая неоднократно цитируемую нами работу Н. Голдстоун «Четыре королевы»; Немирова сопровождает главу, посвященную сражению при Беневенто, следующим комментарием: «Защитный доспех того времени состоял из длинной кольчуги, дополняемой кольчужными же чулками, рукавицами, а также капюшоном-хаубергом, поверх которого надевали шлем… Чтобы защитить дополнительно руки до локтя, ноги до колен, иногда также плечи и локти, поверх кольчуги надевались металлические щитки, изогнутые по форме тела и закрепленные ремнями. Однако подмышка оставалась почти незащищенной при любой конструкции доспеха — иначе воины не смогли бы свободно двигать рукой. 15 условиях боевого взаимодействия, когда удары сыпались со всех сторон, а кони не стояли спокойно на месте, попасть мечом в эту точку быстро движущемуся человеку было, разумеется, очень затруднительно… My а чтобы, действуя кинжалом, нанести смертельную рану в подмышку, требовалось приблизиться па копе к врагу вплотную, обхватить его одной рукой и нанести прицельным удар другой… Поэтому можно предположить, что французские пехотинцы, атаковавшие вперемешку с конницей, орудовали не кинжалами, а длинномерным оружием типа алебард (с широким обоюдоострым лезвием наподобие кинжала). Таким оружием можно было наносить удары по ногам, лишая противников равновесия… Л поскольку подняться в тяжелом доспехе на ноги или избавиться от него самостоятельно трудно, человека было уже намного проще зарубить мечом или при желании заколоть в подмышку» (Голдстоун Н. Указ. соч. C. 388. — Примеч. пер.).