Станислав Далецкий - Царь всея Руси

Воеводы послали гонцов царю в Новгород о великой победе, потом и Воротынский преподнес царю трофеи с поля Победы под Молодью, за что царь обласкал его.

После этой победы царь Иоанн распустил опричное войско, присоединив его к земскому воинству, из стрельцов, поняв, что объединенная сила всегда лучше разрозненного войска. Ведь почему татары прорвались к Москве за год до битвы при Молодях: да потому, что опричные войска вместо пяти полков выставили один и тот действовал, не подчиняясь князю Бельскому. Вот татары и обошли наши войска и сожгли Москву дотла, так что уцелела едва ли треть москвичей из 60 тысяч жителей, к которым надо прибавить всех бежавших от татар из окрестностей. Еще 60 тысяч хан Гирей угнал в полон – вот и получается, что в битве под Молодью наши воеводы Воротынский и Хворостинин вернули татарам должок сполна, отучив басурман нападать на Русь.

После этой битвы, лет за десять мирной жизни, оборона Руси на юге отодвинулась в Дикое поле на 200-300 верст, где была устроена новая засечная линия и основаны города Орел, Воронеж и многие другие. Так одна битва совершила перелом в целой войне. Жаль, что такого успеха не удалось достичь в Ливонской войне, но там уже действовали предатели, которые начальные победы над шведами, поляками и Литвой, обернули поражением царских войск в наши теперешние годы.

Царь недавно заключил мир с Польшей на прежних условиях, что были перед началом войны, но князь Курбский в своих подметных письмах из Литвы пишет, будто бы царь Иоанн потерпел полное поражение в Ливонии: врет мерзавец – поражения не было, но и победы одержать не удалось – таков итог Ливонской войны, о чем я тебе, Степан, расскажу как-нибудь при удобном случае, чтобы ты не слушал подлые шепотки по углам и на площадях про неумение царя вести войска к победе, что распускают подлые изменники и их шептуны, чтобы опорочить царя Иоанна Васильевича, – закончил Тимофей свой рассказ о битве при Молодях, сказав:

– Поспеши, Степан, домой, видно молодайка твоя, Мария, заждалась муженька на крылечке. Повезло тебе с новой женою, хотя из вдов: никогда не перечит мужу, понимает наши беседы мужские, которые не терпят женского уха, и хозяйство ведет умело: всегда у нее чисто, опрятно и котелок щей томится в печи, ожидая ужина доброго. Иди, Степан, откушай щей, приголубь жену, – глядишь, и детишки получатся от такой ласки, – усмехнулся подьячий Тимофей, проводив Степана до калитки и пошел в свой дом, чтобы помолиться Господу, поблагодарить Его за день сегодняшний, что прошел гладко и без неурядиц, помянуть своих родных, которые сгинули от татарского набега: то ли в пожаре Московском, то ли в татарском плену, и потом, умиротворившись, лечь на кровать, укрыться тулупом бараньим; от старости Тимофей Тимофеев стал мерзнуть ночами – даже такими теплыми как нынешняя, и мирно заснуть.

Если повезет, то может быть присниться ему жена, отец, сынки младшие Иван и Тимофей – все, кто сгинули в пожаре, случившемся много лет назад. Сны свои с родственниками Тимофей считал общением по душам, и после каждого такого видения, заходил поутру в церковь и ставил свечку Господу, в благодарность за встречу с родственниками.

Надо сказать, что двое старших сыновей подьячего Тимофея погибли близ Полоцка за пять лет до Молоди из-за неумелых действий воеводы Алексея Адашева, которому царь поручил войска, чтобы добить польско-литовское войско в Ливонии и закрепить победы прошлых лет. Так было задумано царем, да не удалось исполнить царским слугам.

Решимость и умение одних воевод обеспечивает им победы над более сильным врагом, а нерешительность и неумение других воевод приводит к поражениям и гибели людей, даже при большом перевесе сил, что случилось с татарами под Молодью, но лишило подьячего сыновей под Полоцком.

Московские пожары

Как-то августовским вечером Степан зашел к соседу Тимофею попросить топора-колуна для колки дров, что он наметил на завтрашний день, свободный от службы писарской. У него был свой топор, но топорище треснуло еще в прошлое лето на исходе, а поискать топорище было недосуг – так и остался топор сломанным, и чтобы не терять дня, пришлось обратиться к соседу.

Тимофей топор-то дал, но сказал, глядя в небо: – Видишь, туча черная с юга идет на Москву: если прольется сильным дождем, то не в лад тебе, Степан, будет завтра колоть мокрые чурбаки – при сильном ударе топор может скользнуть в сторону от чурбана и повредить ногу напрочь. Я такое видел повреждение топором, что пришлось ногу отпилить несчастному, чтобы жизни не лишился вовсе. Так что остерегись, Степан, колоть мокрые чурбаки: ты теперь при молодой жене и ей нужен здоровый муж, чтобы жену и дитя будущее заботой обихаживал, а не деревянной ногой стучал по полу в доме.