Максим Бельский - Нетолерантность

При этом имеет смысл говорить об обратной тенденции, ведь прусская военная каста и аристократия относились к нацистскому движению весьма и весьма сдержанно. Да и могло ли быть по – другому, ведь нацисты пусть и в несколько измененной форме, но называли себя революционерами и социалистами. Для офицерского корпуса это было неприемлемо. А лучший представитель пруссачества, уроженец Магдебурга, генерал – майор Хенниг фон Тресков (Henning Hermann Robert Karl von Tresckow, 1901–1944) был одним из лидеров Движения сопротивления и последовательным антифашистом.

Вот что он написал, когда стал очевидным провал «Операции Валькирия»: «Я, как и прежде, твердо убежден, что мы действовали правильно. Я считаю Гитлера заклятым врагом не только Германии, но и всего мира. Когда через несколько часов я предстану перед судом Всевышнего, чтобы отчитаться в своих действиях и упущениях, то, полагаю, смогу с чистой совестью поведать о том, что сделал в борьбе против Гитлера. Господь однажды пообещал Аврааму, что не погубит Содом, если в городе найдутся хотя бы десять праведников, и я надеюсь, что Он ради нас не уничтожит Германию. Никто из нас не имеет права сетовать, что пришлось умереть. Тот, кто вступил в наш круг, надел отравленный хитон кентавра Несса. Нравственная ценность человека начинается только с готовности отдать жизнь за свои убеждения».

Слова эти стали, на мой взгляд, настоящим реквиемом всем героям немецкого Движения сопротивления.

В 2018 году в Польше на рассмотрение парламента был выдвинут закон, который запрещает обвинять в соучастии в Холокосте не отдельных людей, а всю польскую нацию или польское государство в целом. Польский сенат (верхняя палата парламента) утвердил 31 января закон, который в окончательной формулировке запрещает обвинять всех поляков в соучастии в нацистских преступлениях и прежде всего – в планомерном уничтожении евреев во время Второй мировой войны. За нарушение закона может грозить до трёх лет тюрьмы. Также запрещено использование словосочетания «польские лагеря смерти», – вместо них предписано говорить «нацистские лагеря смерти, расположенные на территории Польши». Таким образом польское руководство однозначно заявило, что не потерпит огульных обвинений в содействии гитлеровским преступлениям в адрес целой страны.

Израиль и многие другие страны осудили принятый закон. В частности, мемориальный комплекс «Яд ва-Шем» так отреагировал на принятие этого закона: «Мы сожалеем, что польский сенат предпочел одобрить проблематичный закон, который может привести к искажению исторической правды. Понятно, что использование термина «польские лагеря уничтожения» ошибочно. Однако закон затрагивает и другие аспекты, которые ставят под угрозу свободную дискуссию об участии некоторых поляков в преследовании евреев в тот период. «Яд ва-Шем» продолжит доискиваться до сложной правды и разоблачать все, что касается отношения польского населения к евреям в период Катастрофы».

Но этим конфликт не закончился. Примерно год тому назад, в феврале 2019 года, исполняющий обязанности главы МИД Израиля Исраэль Кац во время интервью телеканалу Israel’s i24 заявил: «Я ребенок выживших во время Холокоста. Мы этого не простим и не забудем, и многие поляки сотрудничали с нацистами». После этого заявления в МИД Польши для разъяснений вызвали посла Израиля Анну Азари, которая пояснила, что премьер говорил не о Польше и не о польском народе, а о тех поляках, которые сотрудничали с нацистами. На этом инцидент казался исчерпанным, однако вскоре последовало заявление Каца. Исраэль Кац сказал: «Премьер – министр высказался ясно… поляки впитали антисемитизм с молоком матери».

После этого министерство иностранных дел Польши снова вызвало посла Израиля, а глава польского правительства Матеуш Моравецкий (Mateusz Morawiecki) дал интервью журналистам. «Я принял решение об отмене визита польской делегации в Израиль, который мы планировали ранее, потому что формулировки, которые произнес исполняющий обязанности главы МИД Израиля господин Кац, абсолютно недопустимы», – сказал премьер.

«Они абсолютно недопустимы не только в дипломатии – для меня недопустимы такие заявления в принципе в публичной сфере».