Владимир Ларионов - Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

Уже первые цари Романовы проявляли чрезвычайную заботу об увековечивании памяти святого Александра Невского. Патриарх Филарет, отец первого царя из рода Романовых Михаила, приказал поставить первый собор в честь святого над Тайнинскими воротами Московского Кремля (около 1630 г.). Несколько раньше была написана икона «Александр Невский с деянием». Ежегодным стал крестный ход в день его церковной памяти 23 ноября по старому стилю. Перечень чудес, свершавшихся у раки святого, непрестанно увеличивался и тщательно фиксировался монахами Рождественского монастыря вплоть до первого десятилетия XVIII столетия. В списке середины XVIII века, присланном в 1772 г. из Владимира в Петербург, имеется добавление четырех чудес, последнее из которых датируется 1706 г. «Агиографический и иконографический образ Александра в XVI в. был “присвоен” московскими государями. В следующем столетии Романовы, декларировавшие свое родство с последними Рюриковичами, символически возобновили династическую связь Владимира и Москвы, торжественно прославив князя-мученика Георгия».

В сонме владимирских чудотворцев особое место с этого времени играют два князя: Александр Невский и Георгий Всеволодович. На уровне иконографических символов и форм им была отведена роль идеальных правителей — носителей «царского сана», воинов земного и небесного воинств, исповедников истинной веры.

Необходимо еще раз сказать несколько слов и об иконографии Александра Невского. Как мы отметили выше, до синодального периода истории нашей Церкви князь изображался на иконах исключительно в иноческих одеяниях. После переноса мощей князя в новую российскую столицу — Санкт-Петербург иконография изменилась. Александра Невского стали изображать в великокняжеском одеянии с обязательным княжеским атрибутом власти — мечом!

Святейший синод повелел изображать Невского на иконах не как схимника, но как монарха, в короне и богатом княжеском облачении, накинутом на доспехи. Святые мощи князя 30 августа 1724 г. были торжественно перевезены из Владимира в только что отстроенную Благовещенскую церковь Александро-Невской лавры Санкт-Петербурга, о чем упомянуто было выше. Случилось это в третью годовщину Ништадтского мира со шведами (1721).

В 1725 г. был учрежден государственный орден Святого благоверного великого князя Александра Невского, на котором в императорский период вдруг вновь была возобновлена древнемосковская царская геральдическая традиция, идущая из Византии, изображать не черного императорского орла на золотом щите, а золотого царского орла в красном поле. Именно золотые двуглавые орлы обрамляли на ордене красный крест с изображением князя Александра в средокрестии. Интересно, что поиск определенного канонического образа князя продолжался весь императорский период и продолжается ныне. Одной из наиболее удачных, на взгляд автора, икон князя можно назвать образ, созданный сравнительно недавно для храма в Переяславле-Залесском.

Образ Александра Ярославича многократно осмыслялся в светской художественной культуре России. Невозможно не вспомнить мозаичное панно Рериха, на котором святой князь ставит печать на чело шведского ярла.

Лучшим художественным произведением, безусловно отразившим святость и величие Невского, можно считать панно художника Павла Корина, созданное им для одного из потолочных плафонов станции метро «Комсомольская»-кольцевая в Москве. Золотые доспехи Невского возвращают нас к византийской иконографии, к древней мозаичной традиции Царьграда, где золотой мозаичный и иконописный фон символизируют собой свет невещественных, нетварных Божественных энергий. Александр на этом панно изображен молодым, каким он и был в момент своих величайших воинских подвигов, в золотых доспехах, и как бы сам пронизан лучами этих нетварных Божественных сил.

Необходимо сказать и о последующей судьбе святых для нас мощей князя Александра.

Мощи князя Александра не избежали общей печальной судьбы всех русских святынь в большевистский период. Они были вскрыты при советской власти. «История вскрытия мощей святого благоверного князя Александра Невского в период антирелигиозной кампании большевиков, 12 мая 1922 г., до сих пор остается не изученным до конца эпизодом… При этом важно учесть: в понимании большевиков именно сохранность мощей доказывала их нетленность и святость. Отсюда и массовые вскрытия мощей, проводившиеся по всей стране в ходе антирелигиозной пропаганды и во время агитации помощи голодавшим Поволжья. Именно в газетах сколь возможно подробно описывалось содержимое раки. В частности, приводились следующие факты. В раке Александра Невского в Петрограде были обнаружены две малых берцовых кости и два ребра, левая плечевая кость, височная кость, один позвонок, кусочек черепа и грудной позвонок. Кости темно-коричневого цвета, какие обычно встречаются на старых кладбищах. По заключению экспертов, кость от человеческого скелета и древнего происхождения. Вся небольшая группа костей завернута в крепкую, сохранившуюся парчу».