Алимжан Тохтахунов - Гений атаки. Сценарий

Девушка: «Семнадцать».

Бобров: «Мы взрослые…»

Девушка: «Нехорошо это»…

Бобров: «…А я уезжаю…»

Девушка: «Играть?»

Бобров: «Играть. Настоящий матч. Всё серьёзно».

Девушка: «Зато у нас с тобой не серьёзно…»

Бобров: «Это почему же? Ты думаешь, у меня ветер в голове?»

Девушка: «Хоккей у тебя в голове… А я для тебя…»

Бобров: «Вот это ты зря, Зина. Не спорю, спорт – это важно. Но дружба важнее».

Девушка: «Значит, у нас дружба? Всего лишь дружба? Тогда зачем целоваться хочешь?»

Бобров: «Зин… Ну ты что! Ты же знаешь… Нравишься ты мне очень».

Девушка: «Проводи меня, поздно уже. Мама ругать станет».

Бобров хватает девушку в охапку и неистово целует её лицо.

Хоккей с мячом. Бобров уверенно ведёт клюшкой мячик. Зрители восторженно кричат, свистят, хлопают.

После матча вокруг Боброва много болельщиков, много девушек.

Незнакомая девушка целует Боброва: «Ой, вы такой молодец!»

Из-за спины слышится чей-то голос: «Бобров, не упускай!»

Бобров с удовольствием целует незнакомку.

Квартира Бобровых. За столом отец, мать, Сева и его сестра Тоня.

Отец: «Ну что ж. Наливаю всем по маленькой. Выпьем за спортивные достижения нашего Севы. Ты молодец, дружок».

Сева (с нетерпением): «Меня позвали участвовать в летнем сезоне ленинградской сборной. Футбол!»

Отец: «Об этом ещё рано… Давайте сперва зиму переживём. А что там летом будет, посмотрим».

1941

Улица города. Громкоговоритель на столбе. Металлический голос диктора объявляет о начале войны. Толпа неподвижно смотрит на громкоговоритель.

Интервью. Всеволод Бобров: «В сорок первом, когда мой брат Володя должен был демобилизоваться, началась война. 22 июня он должен был участвовать в футбольном матче, но в семь утра прозвучала боевая тревога… Через два часа курсанты экстренно снялись из лагеря, и в считанные дни мой старший брат был уже на фронте».

Здание военкомата. Огромная толпа у дверей. Из дверей с трудом проталкивается Сева Бобров. Пробирается сквозь толпу.

Квартира Бобровых.

Мать бежит навстречу Севе, за ней следует взволнованная Тоня.

Обе в один голос: «Ты где был?»

Сева: «В военкомат ходил».

Мать: «Что?»

Сева: «Заявление написал… Бюрократы… Крючкотворы… Когда надо, говорят, тогда и призовём, а пока, говорят, вкалывай на заводе».

Мать: «Куда ты спешишь? На заводе рабочие руки нужны. Не всем в окопах сидеть. Хватит, что Володю на фронт отправили».

Сева обнимает мать: «Всё будет хорошо, мама. Вовка скоро вернётся. Война быстро закончится»…

Мать (с большим сомнением): «Да уж… Когда с финнами воевали, тоже говорили, что скоро закончится».

Сева (обеспокоенно): «Отец что-то задерживается».

Сева подходит к окну. По улице идут мужчины с вещевыми мешками за плечами. Рядом с некоторыми семенят плачущие женщины.

Бомбы падают на город. Слышен звук сирены, оповещающей о воздушной тревоге.

Сева в мастерской завода, работает напильником, прислушивается.

Люди бегут между кирпичными корпусами завода. Сева то и дело смотрит на небо.

«Страшно?» спрашивает ковыляющий рядом взрослый мужчина.

«А тебе, что ли, не страшно, Михеич?»

Михеич устало приваливается к стене: «Я в гражданскую под всякими обстрелами побывал. И под саблями тоже. Человек боится, однако ж ко всему привыкает… Только всё равно страшно»…

Сентябрь 1941. Ленинград. Финляндский вокзал.

Кольцо вокруг города сжимается всё туже.

Толпы женщин с плачущими детьми, старики с потускневшими, серыми лицами, мешки, рюкзаки, чемоданы, всё колышется огромной густой массой то в одну, то в другую сторону и вдруг замирает у репродукторов.

Олег Белаковский одет в военную форму, слушает, задрав голову, голос диктора.

Кто-то кричит: «Алик!»

Олег оборачивается, шарит глазами, видит продирающегося сквозь толпу Севу Боброва в кепке и поношенном демисезонном пальто.

Олег: «Севка, чёрт, откуда?!»

Олег дружески тычет Севу в плечо, Сева отвечает тем же.

Олег: «Несколько месяцев не виделись».

Сева: «Ты почему в форме? На фронт отправляешься?»

Олег: «Я поступил в военно-медицинскую академию. Сегодня нас вывозят из Ленинграда. А ты откуда?»

Сева неопределенно мотает головой и вместо ответа легонько подталкивает Олега: «Давай выберемся отсюда».

Олег: «Ты давно из дому?»

Сева: «Сегодня приехал и сегодня уезжаю» Он снимает кепку и мнёт её в руках.

Олег: «Слушай, у меня тут есть кое-что с собой».

Сева вопросительно смотрит на товарища. Они устраиваются на ступеньках. Олег достаёт из вещмешка буханку хлеба, разламывает её надвое. Сева делит свою долю ещё раз пополам и медленно, сосредоточенно жуёт, тщательно пережёвывая.