Алимжан Тохтахунов - Гений атаки. Сценарий

Интервью. Хлопушка. Всеволод Бобров: «Я ничего не помню о том дне… Говорят, наш плавильный завод сливал горячую воду в пруд, поэтому лёд был слабый. Не знаю… Мы провалились. Мне кажется, в памяти осталось что-то чёрное и тяжёлое… И всё… А потом – лица отца и матери, испуганные, беспомощные… И мне стало страшно из-за этих лиц. С тех пор меня пугает больше всего страх за других людей. Чужая боль, чужая беспомощность – вот что ужасает меня, вот когда хочется отдать свою жизнь без остатка и тем самым стать полезным… А страх за собственную жизнь бесполезен, да и чего стоит жизнь, если трястись из-за неё?.. Когда пытаюсь вспомнить тот день, мне кажется, что меня душило какое-то страшное существо, трепало меня в воде, словно тряпку, а у меня не было сил… Это, конечно, никакие не воспоминания, а так, чепуха из дурного сна… Вовку, брата моего, ругали, ведь он старше меня, на два года старше. Ругали, что недосмотрел… Но ведь это он вытащил меня, спас…»

Кладбище. Два гроба с открытыми крышками. В гробах лежат мёртвые мальчики Томилины. Женщины рыдают. Мужчины стоят молча, успокаивают женщин. Сева Бобров и Володя Бобров стоят вместе со всеми, на их лицах скорбь и недоумение. Гробы закрываются, стучат молотки. Камера наезжает на лицо Севы. Сквозь это детское лицо проступают черты взрослеющего Всеволода Боброва. В этом лице должны появиться лица всех актёров, которые играют Боброва в разных возрастах: ребёнок, подросток, юноша, взрослый мужчина (все ипостаси этого персонажа).

Интервью. Хлопушка. Борис Аркадьев, тренер: «Всеволод был гений. Я был влюблён в него, как институтка. Совершенная человеческая конструкция. Идеал двигательных навыков. Чудо мышечной координации. Он не думал, не знал, почему надо действовать так, а не иначе. То было наитие. Поистине Всеволод всем владел. Ему не было равных не только в футболе и хоккее. Он впервые взял в руку ракетку для пинг-понга и в тот же час ему не стало равных в пинг-понге».

Взрослый Всеволод Бобров бьёт по мячу. Слышится рёв стадиона.

Интервью. Хлопушка. Николай Эпштейн, тренер: «Друзья звали его просто „Бобёр“. Вообще все называли его так. Это имя было присвоено ему трибунами, огромной массой людей. Ещё его звали „Курносый“, но, правда, только за глаза. Это было, если можно так сказать, нежное прозвище».

Ноги футболистов, мяч, звонкие удары. Всеволод Бобров падает кубарем, хватается за колено. Стискивает зубы, поднимается.

Интервью. Хлопушка. Александр Никитин, журналист: «Бобров жил в спорте, как птица в воздухе. Да и не только в спорте, а во всём, что касалось движения тела. Он был точен и решителен, и он, как бы это сказать, обладал необъяснимой способностью черпать силу из какого-то неведомого источника. Ему больно, а он не только не останавливается, но словно делается крепче. Другой упал бы, а он наоборот – поднимается. На него объявили охоту, как только поняли, насколько он хорошо играет. Охотились, чтобы выбить из строя».

Бобров бьёт по мячу. Мяч летит в ворота, проходит точно между перчатками вратаря и ударяется в сетку.

Интервью. Всеволод Бобров: «Наверное, я что-то придумал, но мне кажется, что после того случая, когда я утонул, во мне что-то изменилось… Будто какая-то неведомая сила вселилась в меня. Во мне пробудилось удивительное качество: я стал словно неуязвим и неуловим, беспрепятственно обходил всех во время игры. Мчался так, словно кто-то указывал мне путь… Правда, не всегда это происходило. Поначалу только время от времени, затем чаще. Кто-то вёл меня по полю, и я не мог объяснить, как мне удавалось прорваться и забить мяч…»

1934. Сестрорецк. Яркое солнце. Здесь необходимо отметить, что все детские и подростковые сцены (кроме первой – тонущие дети и кладбище) должны быть солнечные, яркие, весёлые, полные красок, потому что жизнь, несмотря на бедность, кажется детям увлекательной и радостной. Яркость уходит с военным временем.

Ноги дворовых мальчишек гоняют мяч. Идёт ожесточённая игра в футбол.

Сева Бобров заметно меньше остальных, но он юркий и стремительный, перехватывает мяч, неуловимо носится между игроками. Владимир Бобров постоянно подбадривает брата: «Молодец, Севка! Давай, жми!»

Игра заканчивается победой их команды. Противники ругаются между собой, толкают друг друга в грудь, страсти накаляются. Долговязый парень по кличке Индюк хватает Севу за ворот рубахи: «Ты, шкет поганый! Чтоб я тя больше не видел на поле! Усёк?»

Сева: «Чего это?»

Индюк: «Путаешься под ногами, игру мне ломаешь».