Питер Хизер - Великие завоевания варваров

Однако вряд ли кто-то из этих иммигрантов питал надежды на то, что их желания заполучить свои земли на римской почве будут удовлетворены без яростного сопротивления. Если таковые даже имели место, то они быстро рассеялись благодаря судьбе, постигшей армию Радагайса. Учитывая тот факт, что их миграция была попыткой вынудить Римскую империю пойти на определенные уступки, каждому племени была необходима внушительная военная сила. Как и в 376 году, это означало, что необходимо было набирать отряды из свободных граждан (или представителей аналогичного класса среди аланов) [220]. По тем же причинам, что и в 376 году (а также на более поздних этапах германской экспансии в III веке и скандинавской – в IX), единственным возможным способом миграции оставался массовый переход – с участием десятков тысяч воинов, многие из которых брали с собой семьи. Тот факт, что иммигранты прекрасно представляли себе, какие опасности могли их подстерегать в затеянном походе, ярко проявляется в том, какого рода союзы они заключали, надеясь обеспечить успех задуманного предприятия. Пехотинцы скиры, которые были проданы в рабство как фермеры ( лат. coloni) после того, как был разбит Улдин, вряд ли имели право выбора, а источники, касающиеся поражения Радагайса, не стоят того, чтобы их комментировать [221]. Но союз вандалов, аланов и свевов был совершенно новым объединением племен, которые в IV веке даже не соседствовали друг с другом. В тот момент он еще был недостаточно прочным, но даже такого рода объединение, скорее всего, потребовало долгих и напряженных переговоров. И похоже, не все были убеждены в правильности этого шага. Высказывались предположения, что множество вандалов-силингов осталось в своих землях, по крайней мере достаточно, чтобы дать этноним «Силезия», и, что куда убедительнее, что свевы по-прежнему обитали в Среднедунайском регионе, еще долго после того, как группа, мигрировавшая в 406 году, достигла северо-запада Испании.

Однако сопротивление империи было таким решительным и бескомпромиссным, что эти новые мигранты в конечном счете были вынуждены сменить стратегию. Улдин потерпел крах из-за дипломатии – посредники из Восточной империи сумели без боя переманить на свою сторону ключевых его сторонников. Им, скорее всего, предложили высокие посты в римской армии, в то время как многие из менее удачливых скиров были проданы в рабство в римские поместья. Судьба армии Радагайса была схожей. Некоторые из его сторонников, обладающие высоким статусом, сбежали с корабля и были приняты в римскую армию. Однако на сей раз масштаб был совсем другим. 12 тысяч «лучших» воинов Радагайса, принятых в армию Стилихона, возможно, с самого начала считали, что если они двинутся в путь в составе крупной группы, то в конечном счете смогут выторговать для себя лично более привлекательные условия при взаимодействии с римскими властями. Однако столь же вероятно, что смена сторон была крайним средством, к которому они прибегли в последний момент, осознав при приближении войска Стилихона, какая военная мощь им противостоит [222].

Как и при переправе через Дунай в 376 году, перемещение племен и племенных объединений, ассоциирующееся с падением центральноевропейских границ Рима, лишь частично подпадает под традиционное представление о переселении германских народов. Во время кризиса 405–408 годов действительно имело место пересечение римских границ крупными группами, смешанными по составу, двинувшимися в путь по причинам, которые скорее крылись во внешних факторах, нежели в происходящих в империи событиях. И даже если некоторые из этих групп были слишком хорошо организованы и не напоминали потоки беженцев, иногда встречаемые в современном мире, их действия нередко можно объяснить в терминах современных миграционных моделей. Не в последнюю очередь переселенцами двигал ряд негативных и позитивных мотивов, к тому же они испытывали огромное влияние со стороны существующих политических структур и информационных полей. Здесь нужно также учесть, что эти объединения были сложными политическими ассоциациями, а не народами в традиционном понимании этого слова. У некоторых племен и объединений, участвовавших в переселении, действительно была своя история. Вандалы-хасдинги, к примеру, участвовали в Маркоманской войне II века. Но, как и все германские племена позднеримского периода, за несколько столетий они подверглись серьезной трансформации, вызванной постоянным взаимодействием друг с другом и с Римским государством, а это означало, что в их обществе появился довольно широкий спектр социальных классов и прав. Эта внутригрупповая сложная система только усилилась, когда были созданы межгрупповые союзы и коалиции, вроде того, что образовался между двумя отдельными племенами вандалов, аланами и свевами, с целью повысить шансы на выживание на римской территории. Это добавляет нарисованной нами картине должный размах, новые политические связи, а в отдельных случаях и культурную неоднородность (как в случае с кочевыми ираноязычными аланами). Даже если у некоторых элементов этих союзов имелись прочные связи друг с другом, это не опровергает того факта, что в империю вторглись новые, импровизированные политические союзы, а не давно существующие неделимые народы.