Андрей Гребенюк - Россия. ХХ век начинается…

Как тут не вспомнить слова П.Я. Чаадаева: «Одна из самых печальных особенностей нашей своеобразной цивилизации состоит в том, что мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в других странах и даже у народов, в некоторых отношениях более нас отсталых. Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того ни другого. Мы стоим как бы вне времени». Остается надеяться, что, по его словам, «придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы… и наше грядущее могущество, основанное на разуме, превысит могущество, опирающееся на материальную силу»[78].

Реанимации антисоветских мифов способствуют многотиражные переиздания давних политических памфлетов, которые теперь объявляются «научными исследованиями», и публикации за счет налогоплательщиков из бюджета сборников русофобских мемуаров и неких «новых документов», аутентичность которых, мягко говоря, сомнительна с точки зрения классического источниковедения. О статьях журналистов и политологов, муссирующих такие темы, и говорить не приходится: это чисто пропагандистские поделки![79]

«У Платона в глубине вещей, в глубинах земли бушуют мрачные раздоры – раздоры между тем, что подвергается воздействию Идеи и тем, что такого воздействия избегает. Эхо этих раздоров отдается в вопросе Сократа: для всего ли есть своя Идея – даже для обрезков волос, для грязи и для помоев, – или же есть нечто, что всегда упорно избегает Идеи? Но у Платона это нечто никогда не спрятано как следует, не задвинуто в глубь вещей, не затоплено на дне океана. Теперь все возвращается к поверхности… Умопомешательство, неограниченное становление – более не гул глубинных оснований. Они выбираются на поверхность вещей и обретают бесстрастность»[80].

Таким стал получивший скандальную популярность в современной российской публицистике и кинематографии миф о «германских деньгах», с помощью которых большевики во главе с Лениным проехали в «запломбированном вагоне» из нейтральной Швейцарии через территорию враждебного государства и совершили Октябрьскую революцию.

Аутентичных документов, подтверждающих факт сотрудничества Заграничного бюро ЦК РСДРП (б) с германским Генеральным штабом, до сих пор не обнаружено.

Доказать связь большевиков с немцами пытался русский журналист в эмиграции С.П. Мельгунов. Председатель ЦК ПСР В.М. Чернов в рецензии на его откровенный пасквиль «Красный террор в России» писал, что у автора, как у «всех этих “большевиков sauce royale” (под королевским соусом. – А.Г .), заставивших население быстро пожалеть о том, что прогнало “простых большевиков”… людей, “помешанных на идее реванша скорого и жестокого, отождествляемого со спасением России”, причем “у большинства спасателей только и на уме, сколько серой сволочи они повесят за то, что переиспытали”… военщины и ее обнаглевших дегенератов, которые хвастались, что устилали дно ямы внутренностями, выпущенными из закапываемых, “чтоб мягче было лежать”… бесчисленных атаманов, предводительствующих “ландскнехтами в российской раскраске”, этих Стенек Разиных XX столетия под белым соусом, слушающих “лишь тех, кто дает им деньги и пока дает”… [Надо писать] про “власть в руках кучки темных дельцов и авантюристов”, выпихнувших наверх адмирала Колчака и его именем “упражняющихся в любительстве по государственной части”, – почти сплошь “людей с куриными мозгами и цыплячьим опытом”; про всю эту среду, в которой честному монархисту порядочные люди представляются в виде маленьких, редких “соринок в куче мусора”; и в довершение всей картины – про преемника адмирала, из его рук по завещанию получившего “всероссийскую власть”, атамана Семенова и про его царство – “гноилище русской молодежи”, которое называется Читой и в котором под грязным подолом Машки Шарабан и в кругу белокомиссарских прихвостней, воров и палачей жиреет и усиливается атаман Григорий Распутин II»[81].

Но даже у такого яркого сочинителя, как Мельгунов, хватило совести признать, что ни один из приведенных документов не выдерживает критики, а намеки начальника штаба рейхсвера на Восточном фронте генерала Гофмана, появившиеся в печати после подписания Версальского мирного договора, голословны. Тем не менее он был «внутренне убежден, что большевики деньги от немцев получали»[82].

«Подсознательными ощущениями» руководствовался и канадский историк С.Р. Томпкинс. Его многостраничная монография посвящена пересказу малоубедительных рассказов немногочисленных эмигрантов «второй волны» конца 20-х – середины 30-х годов. Он констатировал, что аутентичных документов, подтверждающих получение большевиками немецких денег, нет. «В итоге даже ответственные лица в США пришли к заключению, что проблема возможных предательских связей Ленина с немецким правительством уже снята… В первоисточниках и опосредованных источниках… почти невозможно найти неопровержимые доказательства существования каких-либо отношений Ленина с германским правительством». Все надежды в установлении истины он возлагал на «собрание документов, попавших к Эдгару Сиссону в России в 1918 году и в настоящее время находящихся в Национальном архиве в Вашингтоне, претендует на то, чтобы дать доказательства о существовании подобного рода отношений, но эти документы в целом вызывают большие сомнения»[83].