Сергей Зонин: Адмирал Л. М. Галлер

В Публичке Галлер читал и газеты, и журналы, знакомство с коими не рекомендовалось гардемаринам. Среди них газету «Речь», издающуюся в Штутгарте, журнал «Освобождение», что печатают «земцев» — деятелей из образовавшегося в январе прошлого года «Союза освобождения», будущих членов партии конституционных демократов. Его привлекают критические материалы о военных действиях в Маньчжурии, от номера к номеру все более резкие высказывания в адрес морского ведомства. Но Галлер чувствовал: главное из происходящего в стране не попадает на страницы прессы. Это ощущение приходит благодаря разговорам, которые он слышит на улицах и в вагоне конки, рассказам дяди Оскара, у которого он продолжает бывать, о «подпольных революционерах». В последнем вообще-то для Галлера нет ничего неожиданного. Он помнил об убийстве революционером министра внутренних дел и шефа жандармов Д. С. Сипягина в год поступления в Морской корпус, о недавнем, 15 июля 1904 года, убийстве фон Плеве, опять-таки министра внутренних дел и шефа жандармов. «Почитай историю французской революции господина Тьера, — советует Оскар Фердинандович. — Не кажется ли тебе, что наши либералы стараются походить на легкомысленных французов?!» Племянник, однако, не согласен с дядюшкой. Ведь российские либералы не покушаются на государственные установления. «Земцы», на его взгляд, предлагают лишь некоторые и вполне разумные преобразования.

Гардемарину Галлеру кажется, что государь и сам прекрасно знает социальные проблемы России; 12 декабря издается царский указ с обещаниями реформ.

9 января ротные командиры объявляют, что нынче кадетам отпусков в город не будет. Полковник Анцев собирает старших гардемарин, чтобы рассказать о событиях в столице. Из сказанного им понять что-либо трудно. Будто бы под предводительством некоего священника Гапона многие тысячи рабочих и их жены направились к Зимнему дворцу, дабы принести жалобы государю на тяжкие условия жизни. Но злоумышленники (Анцев делает многозначительную паузу) воспрепятствовали мирному течению шествия, войска открыли огонь…

Несколькими днями позже Галлер, отпущенный в город из корпуса, узнает из рассказов родственников и из газет о чудовищных событиях 9 января, о сотнях убитых и тысячах раненых, обагривших своею кровью мостовые Петербурга. О забастовках, охвативших заводы и фабрики города. «Как бы не оказалась поколебленной извечная вера русского простолюдина в доброго царя-батюшку», — бурчит дядюшка Оскар. Но Лев Галлер наивно полагает, что происшедшее, при всем ужасе гибели безвинных, лишь следствие нераспорядительности и ошибок ответственных лиц, таких, как командующий Петербургским военным округом и гвардией великий князь Владимир Александрович. Конечно, в народ стрелять не следовало…

Прошло много лет, прежде чем Галлер понял: в те дни 1905 года действительно главное из происходящего, определявшее ход истории и тем самым и будущее России, казалось ему второстепенным. Гардемарины следили по карте за продвижением на Дальний Восток эскадры З. П. Рожественского, оставившей в начале октября прошлого года Либаву (Лиепаю). Здесь, думал тогда Галлер, решается судьба войны с Японией, судьба России. Победа позволит решить и другие проблемы, например, помочь бедным классам, а это избавит от народных волнений. Но вскоре и вера в предстоящую победу 2-й Тихоокеанской эскадры вдруг поколебалась: Галлер прочитал в газете «Новое время» статью, подписанную неким Прибоем. Почти сразу автор стал известен. Им оказался капитан 2 ранга Н. Л. Кладо, преподаватель Николаевской морской академии, располагавшейся на втором этаже здания Морского корпуса, в той его части, что выходит на Неву. Галлер не раз его видел. В статье было сказано, что на успех эскадры Рожественского есть лишь надежда, уверенности — нет! Этот номер «Нового времени» запретили читать гардемаринам — Кладо резко критиковал порядки в Морском министерстве, обвинял руководство флота в непродуманных и неправильных действиях! Кладо также утверждал, что эскадра адмирала Того в 1,8 раза сильнее Тихоокеанской эскадры. А ведь последней придется вступить в бой у чужих берегов с полным сил противником. На помощь Владивостокского отряда крейсеров надеяться не следует, а 1-я Тихоокеанская эскадра погибла в Порт-Артуре.

Правда, Галлера и его друзей-гардемарин смутил способ подсчета сил флотов противников: коэффициенты, которыми пользовался Кладо, вызывали сомнение. Но и без коэффициентов нельзя было не согласиться с утверждением о преимуществе японского флота перед эскадрой Рожественского. Кладо предлагал и способы устранения этого неравенства: усилить 2-ю Тихоокеанскую эскадру кораблями Балтийского флота — броненосцем «Слава» (но его еще предстояло достроить) и старыми броненосцами «Император Николай I» и «Император Александр II», тремя броненосцами береговой обороны. И, наконец, главное — послать к Рожественскому три новых броненосца Черноморского флота: «Князь Потемкин-Таврический», «Три святителя» и «Ростислав». Кроме того, направить по железной дороге во Владивосток малые подводные лодки и миноносцы…