Брендан Симмс - Европа. Борьба за господство

К тому времени Венский конгресс уже был в разгаре. Главным вопросом повестки дня оказалось сдерживание потенциального французского экспансионизма за счет территориального переустройства Европы; британский государственный секретарь по международным делам виконт Кэстльри [511] Вариантов русского прочтения этой фамилии очень много, выбран тот, который чаще всего встречается в исторических работах на русском языке . Примеч. ред. утверждал: «Дабы сдержать Францию, нужна людская масса… Пруссии, Австрии и России следует быть настолько крупными и могущественными, насколько это возможно». [512] Hermann Wentker, ‘Der Pitt-Plan von 1805 in Krieg und Frieden: zum Kontinuitätsproblem der britischen Europapolitik in der Ära der napoleonischen Kriege’, Francia, 29, 2 (2002), pp. 129–45 (quotation p. 137). Установление в Париже умеренного режима также должно было обуздать французский авантюризм. Не менее насущным представлялся вопрос, как справиться с колоссальным ростом могущества России, которая прочно утвердилась в Центральной и Западной Европе к ужасу «старых держав». [513] Enno E. Kraehe, Metternich’s German policy. Vol. II. The Congress of Vienna, 1814–1815 (Princeton, 1983). Новое положение русского царя в качестве арбитра Европы подкреплялось штыками около 150 000 солдат и 540 артиллерийскими орудиями, которые прошли парадом по равнине Шампань, недалеко от Парижа, в начале сентября 1815 года. Это зрелище произвело сильное впечатление на союзных лидеров, включая короля Пруссии, императора Австрии и герцога Веллингтона. [514] John P. LeDonne, The grand strategy of the Russian Empire, 1650–1831 (Oxford, 2004), p. 208.

Впрочем, все эти проблемы оказались объединены в Вене и увязаны с решением так называемого «немецкого вопроса». В феврале 1814 года союзники обязались создать в Центральной Европе государственный орган, «состоящий из владетельных князей, объединенных федеральными узами, каковой гарантирует и обеспечит независимость Германии». [515] Ulrike Eich, Russland und Europa. Studien zur russischen Deutschlandpolitik in der Zeit des Wiener Kongresses (Cologne and Vienna, 1986), p. 172. Восемь месяцев спустя виконт Кэстльри уточнил, что Германия должна служить «посредническим государством между Россией и Францией» [516] Wentker, ‘Der Pitt-Plan’, p. 141. и сдерживать обе эти силы, сама им не угрожая. Британия намеревалась помешать России заполнить вакуум власти в Центральной Европе. Ведь возрожденная Польша «фактически русская», по словам собрата Кэстльри по дипломатическому поприщу Чарльза Стюарта, должна была «придвинуть русскую границу… к самому сердцу Германии». [517] John Bew, Castlereagh. Enlightenment, war and tyranny, 1769–1822 (London, 2011), p. 377. В то же время австрийский канцлер стремился не допустить гегемонии пруссаков в объединенной Германии и захвата ими чрезмерной территории, прежде всего за счет побежденного союзника Наполеона Саксонии, важного «буфера» между двумя державами, а также за счет Польши. В конце 1815 года великие державы согласовали проект договора, который укреплял влияние Британии, умерял аппетиты России и предусматривал наказание для Франции.

Венский договор обязывал Францию отдать все земли, захваченные с 1789-го по 1792 год, и выплатить сокрушительную репарацию. Польшу поделили между Россией, Австрией и Пруссией; русская «доля» при этом становилась Царством Польским с собственной армией и парламентом. Александр сохранил за Россией большинство завоеваний последних десятилетий, в том числе Бессарабию, отторгнутую у Турции, и Финляндию, которая отпала от Швеции. Стокгольму «в утешение» отдали территории западнее. Договор об окончании войны между Данией и Швецией в январе 1814 года уже обеспечил статус Швеции как «хозяина» Скандинавии и отобрал Норвегию у Дании, тем самым лишив последнюю 40 процентов населения и почти 85 процентов былой территории. Королевство Пьемонта и Сардинии присвоило Савойю и расширило свои границы, дабы блокировать французские притязания на Италию. Стратегическую глубину на полуострове обеспечивали австрийцы, которым передали Ломбардию и Венецию, а также побережье Далмации, некогда принадлежавшее Венецианской республике; кроме того, Австрии достались владения представителей семейства Габсбургов в Тоскане, Модене и Парме. Швейцария получила гарантии вечного нейтралитета при сохранении традиционной системы кантонов.

Наиболее радикальные изменения произошли на землях бывшей Священной Римской империи. Австрия уступила Бельгию Голландии, было создано Объединенное королевство Нидерланды, оплот против французской экспансии в страны Бенилюкса; мелкие владения на западе, прежде именовавшиеся «Передней Австрией», тоже уступили навсегда. Надежды Пруссии расширить границы за счет прилегающих территорий не оправдались: ей пришлось довольствоваться северной половиной Саксонии, но не королевством в целом. Впрочем, взамен Пруссия приобрела в качестве «утешительного приза» Рейнскую область и Вестфалию, дабы, как сформулировал Кэстльри, она «находилась в военном контакте с Францией» и «обеспечивала надлежащее противодействие систематическим попыткам Франции присвоить Нижние графства и территории на левом берегу Рейна». [518] Brendan Simms, The struggle for mastery in Germany, 1779–1850 (Basingstoke, 1998), p. 105. Потсдаму пришлось приложить определенные усилия, чтобы отказаться от британского предложения присоединить значительную часть Южной Бельгии. Несметное число мелких княжеств, которые являлись особенностью немецкой политики до 1790-х годов, не стали возрождать, но Бавария, Вюртемберг, Баден, Ганновер и ряд других княжеств, переживших падение Наполеона, изрядно укрупнили. Британия не сделала никаких сколько-нибудь крупных территориальных приобретений в Европе, зато сохранила колониальную «поживу» (в том числе Цейлон и Капскую колонию) и ряд баз, включая Мальту, а также восстановила личную унию с Ганновером. Англичане действовали так сознательно. «Наша репутация на континенте – залог нашей силы, власти и могущества, – утверждал Кэстльри в середине апреля 1814 года, – гораздо важнее любых приобретений». [519] Henry A. Kissinger, A world restored (London, 1957), p. 33. Кэстльри отстаивал эту позицию и при заключении Четверного союза 1815 года между Россией, Пруссией, Австрией и Британией. Статья 6 союзного договора устанавливала регулярные встречи сторон для сохранения баланса сил в Европе и решения других вопросов, представляющих общий интерес. Этот договор сформировал так называемую «систему конгрессов».