Борис Зотов - По следам золотого идола

- А что?

- А вот что. Давайте-ка писать по делу: крупа, тушенка, сало, лук, лавровый лист, соль, сахар, чай. Все. Хлеб и картошка - на месте. Научу варить охотничий кондер, будете есть и, как говорится, притопывать ножкой.

- Ну, хоть кофе. Я привыкла, - закапризничала она.

- Я тоже обожаю кофе, - сказал Андрей. - Но в поле, на походе идет только чай. Проверено годами, и не только мной.

Инга сделала такую выразительную мину, что он смягчился:

- Ладно, запишем еще сгущенку.

Митяй шепнул мне на ухо:

- Женщина на корабле - это же завал.

Она, конечно, услыхала, и, как писали в старинных романах, мое перо не в силах передать все, что обрушилось на наши головы.

После перепалки воцарилась тишина. Солнце уже поднялось почти в зенит, его горячие лучи, казалось, стали плотными, тяжелыми, даже ветви деревьев пригибали к земле.

- На Северной Двине небось прохладно! - сказал Сашка, поняв, что от Инги никуда не денешься, и самое лучшее сейчас - сменить тему разговора. Поедем - вдруг да найдем! И, глядишь, засияют наши имена на небосклоне науки. Потом, я слышал, четверть стоимости клада тому, кто нашел. А что? Все мы живые люди. Я лично сплю и вижу себя верхом на мотоцикле.

- Не будем торопиться делить шкуру. Шансов убить медведя у нас не так уж много. - Андрей раздумчиво покачал головой. - Если говорить серьезно, то совсем мало. Ну, а если найдем идола, то ценность его вряд ли можно измерить в рублях. Если бы вы знали, сколько нужно сделать раскопок, сколько помесить сапогами грязи, сколько померзнуть-помокнуть, чтобы получить археологический материал. Мой учитель, профессор Воробьев, любит повторять: "Вооружайтесь маленькими лопаточками и большим терпением". И еще одно условие - нужно очень много знать. Без подготовки открытие сделать мудрено.

- Жалею, что историей занималась спустя рукава, - призналась Инга, как-то не увлекалась. Вот когда я читала в журнале о кладе Атиллы, было интересно.

- Да, древние умели хранить свои сокровища. Отведут реку, спрячут ценности, а потом снова пустят по старому руслу. Никаких следов. Лишних свидетелей - тех, кто участвовал в работах, - уберут, и все.

- Кошмар, - передернула плечами Инга, - какая жестокость!

- Дело в том, что тогда человеческая жизнь ценилась иначе, по другим меркам. Скажем, по древнеславянскому обычаю, если умирал знатный воин, умерщвляли и вместе с ним хоронили или сжигали на огромном костре и жену, и слуг. Недаром во многих местностях говорят не вдова, а удова или удава.

Я решил, что настал и мой черед блеснуть.

- А я вчера читал о картине Иванова "Стефан Пермский" и напал на такие сведения: язычники-зыряне, не желая принимать новую веру, забирались целым родом в глубокую землянку, а потом подрубали центральный опорный столб...

- Кроме сведений о страшных зырянских ямах, - быстро, словно боясь опоздать высказаться, заговорил Липский, - мне удалось найти и в летописях о том же Стефане. Вот посмотрите, я нарочно выписал: "Стефан, божий человек, живяще посреди неверных человек, молящихся идолам, огню, камению, и Златой Бабе, и кудесникам, и волхвам". Слышите - "Златой Бабе"! Не та ли самая?

- Да уж твой Стефан, наверно, лапу на это дело наложил, - возразил Яковенко, - чувствуется, лихой был поп.

- Да пожалуй, нет, он действовал тоньше. Вот слушайте дальше: "...возбранил преподобный ученикам своим и отрокам си, служащим ему, не повелел отинуть взяти что от кумирниц или златое или серебряное". Не повелел! Видимо, тогда, в конце четырнадцатого века, у христианства не было на Севере такой силы.

- Да, - подтвердил Андрей, - Стефану приходилось в дискуссиях доказывать истинность своей религии. Если верить тем же летописям, святой отец предложил главному волхву Паму войти вместе в костер, а потом спуститься в реку через прорубь, пройти по дну и выйти в другую прорубь.

- Испытание огнем и водой! - воскликнула Инга.

- Совершенно верно. Пам будто бы отказался идти в огонь и в воду, и Стефан, таким образом, доказал силу своей веры. Но что известно доподлинно - преподобный дал пермянам азбуку, разработанную им самим...

- Вот и разберись тут, - сказал я после воцарившегося молчания и тут же предложил: - Жарко, давайте покончим с делом, а потом пойдем искупаемся.

Андрей снова открыл свой блокнот. Штормовки, кеды, шерстяные носки, мазь от комаров, фонарь "Турист" за восемь рэ, который светит в воде и может служить маяком-мигалкой, ложки, ножи... Много всякой всякости надобно тащить с собой.

Потом распределили обязанности. Каждому досталось по нескольку ответственнейших должностей. Ингу все-таки выбрали шеф-поваром, хотя и с испытательным сроком. Липский стал ученым секретарем и уполномоченным по перевозкам. Яковенко получил пост технического директора основанной нами фирмы; президентом и по совместительству поваром-консультантом выбрали Андрея. Мне досталась скромная должность директора пресс-бюро и заведующего музыкально-шумовым оформлением. Это означало, что я должен захватить свой транзистор. Да, находка фляги в окопе открыла новую полосу в нашей жизни. А Инга? Может быть, и неплохо, что она едет вместе с нами на поиски золотой бабы. Посмотрим. А вдруг она, грубо говоря, втерлась в нашу компанию только ради аспиранта? Ведь в классе она ни к кому особенно не благоволит... Не знаю, правда или кет, но она будто бы считает, что все мальчишки в нашем классе - шуты гороховые. В своем отечестве нет пророка...