Борис Зотов - По следам золотого идола

- Извиняюсь. Вы тут все так обнаучили, что я не понял: есть ли виды на золотого идола? Конкретно? Все же очень интересно! А то, может быть, все это туман, игра воображения, а?

- Да нет, - рассмеялся Андрей, - ребята, как все истинные исследователи, любят поспорить, и эти споры порой уводят их далеко от стержня, так сказать, темы. Дело в том, что золотая баба, возможно, существует. Факты таковы, что в прошлом кумиры были. Почему же часть из них не могла сохраниться? Просто путь к раскрытию тайн нелегок. В центре России, не то в Москве, не то в Александрове, затерялась не иголка легендарная библиотека Ивана Грозного. В перенаселенном центре Европы, где каждый камень на учете, сгинула, как призрак, не оставив следов, знаменитая Янтарная комната.

Пашка с любопытством склонился над картой Пирогова.

- Так что же, вот этот крест и есть то место, где спрятан золотой идол или, допустим, один из немногих сохранившихся?

- Ну, мы так не говорим. Просто Пирогов что-то знал об идоле плюс скрывал то, что сам называл "богатством". И вот эта карта! Это факты, факты достоверные. А выводы делать рано.

- Смекаю... Так что же мешает, товарищи, так сказать, устремиться? Или время уже истекло и в наших краях задерживаться нельзя?

- Время - деньги, - подал голос Липский, - так сказано в первоисточниках. А у нас почему-то время еще есть, времени, можно сказать, навалом, а вот денег...

Коммерческий директор извлек из кармана бумажку с цифирью и потряс ею перед нашими вытянувшимися физиономиями.

- Фирма находится на грани полного финансового банкротства. Ни о каких дополнительных расходах и речи быть не может.

Да, эффектно выступил Дмитрий, слов нет. Обдал ледяным душем.

- Попробовать разве пёхом, - робко заикнулся я.

- Абсурд! Да здесь кругом треклятые запани, напрямую вообще не пройти! Хм, пёхом!

Андрей оценивающе взглянул на карту.

- Да, пожалуй, единственное в этом случае решение - спуститься в Двину, а затем водой по Вычегде и ее притокам добраться до места. Путь кружной, но...

- Потребуются расходы на транспорт, - неумолимо отчеканил Липский, - а тратить деньги, отложенные на обратную дорогу, - безответственная авантюра. Я этого не допущу.

- Неужели отступить, когда мы уже "занесли руку, чтобы схватить, закипел Сашка, - поймать...

- Погодите-ка! - На гладком лбу Павла обозначились складки, загоревшимися глазами он обвел нас. - Ребята, а ведь если есть время, то деньжат можно и подзаработать. Работа только у нас простая, тяжелая, не забоитесь?

- Да что мы, не вкалывали, что ли, - дернул плечом Александр, - да ведь у нас не вагон же времени. Мы здесь не прописаны, пока будет тянуться оформление, то да сё.

- Без оформления никак нельзя, а поговорить с Ивановым надо. Это, ребята, человек. Поговорить надо с ним.

- Ну как, уважаемые члены правления?

- Я - за.

- И я.

- Давайте попробуем, чем черт не шутит! Может, разрешат.

- За неимением других вариантов можно.

Итак, все высказались в положительном смысле. Даешь трудовой фронт!

ЗАПИСЬ 4

Всей гурьбой, распугивая кур взрывами смеха после чьей-нибудь очередной остроты, мы направились в контору. Северо-восточный ветер нагнал дыму и сюда, поэтому виден был только кусок улицы - сотня-другая шагов, а все остальное скрывали белесо-сизые, колышущиеся пласты.

Кабинет Иванова оказался небольшой продолговатой комнатой с двумя деревянными канцелярскими столами, ничем не покрытыми. За одним столом сидел сам директор, другой, густо обставленный стульями, стоял впритык. На одной из стен висел портрет Ленина под стеклом, в багетной рамке, на противоположной - карта угодий Малослободского госохотхозяйства.

Не снимая неизменного, примелькавшегося уже велокартузика, который словно сросся с головой своего хозяина, Пашка шагнул прямо к столу, одновременно сделав нам приглашающий жест: мол, вали сюда, братва.

- Вот ребята поработать хотят, - сильно окая, без всяких предисловий сказал он, - товарищ Иванов, можно?

Иванов поднял голову. Лицо его мгновенно оживилось. Он вскочил и забегал по тесной комнате:

- Можно?! Не можно, а нужно! Не план горит! Лес горит! Мы горим! А он еще спрашивает: можно?

Речь Иванова отличалась редким своеобразием. Говорил он рублеными фразами, произнося те слова, на которых хотел сделать ударение, резко и пронзительно - высоко, почти выкрикивая их.

- Вы, вы, - без всяких церемоний показал он пальцем на Александра, Андрея и, чуть поколебавшись прицелился в меня, - и вы! Ясно! Пойдете на деляны, лесосеки. Минполосы делать. Очищать! А вы двое, - он указал сразу двумя пальцами правой руки на стоящих рядом Липского и Вершинину, - на звероферму!