Вячеслав Дашичев - «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

Новое обсуждение вопроса о прекращении боевых действий состоялось 25.1, когда генерал фон Зейдлитц последний раз посетил меня на моем командном пункте на южном берегу р. Царица, а затем 27.1 с генералами Шемером и фон Даниэльсом во время моего пребывания на их командном пункте в городской тюрьме. Я мог указать только, что общая обстановка требует продолжения сопротивления до тех пор, пока это возможно, и не допускает добровольного прекращения боевых действий.

Насколько различной в последние дни была оценка командирами обстановки и боеспособности войск, становится понятным, между прочим, из того, что генерал Корфес еще 30.1 контратакой частями 295-й пехотной дивизии отбил отданную им ранее часть здания в казармах.

О мнении командиров дивизий по вопросу о прекращении боевых действий мне ничего не было известно.

Состояние войск сильно ухудшилось еще в ходе наступательных боев. С началом большого русского наступления утомление и напряжение войск возросли до небывалых размеров. Они были на разных участках фронта окружения различными. Войска, оставшиеся на своих старых позициях, имели более высокую боеспособность и хорошее продовольственное обеспечение за счет запасов. Чрезвычайно большие тяготы испытывали с самого начала те войска, которые для создания обороны окруженной группировки должны были занять новые, неподготовленные позиции в заснеженной волго-донской степи. У них не было ни материала для сооружения убежищ, ни горючего, ни печей, ощущался недостаток воды и зимнего обмундирования.

Положение соединений 11-го армейского корпуса, который находился вначале западнее Дона, усугублялось еще тем, что они могли лишь в тяжелых боях проложить себе путь через Дон в западную часть района окружения. При этом они понесли чувствительные потери в людях.

Затруднено было также положение со снабжением войск, которые пришлось снять с восточного участка, оторвав от дивизий и, следовательно, от их органов снабжения, и поспешно бросить на вновь создаваемый юго-западный фронт.

Несмотря на все это, вначале боевой дух войск был удивительно высоким. Они верили командованию и надеялись на деблокаду, которую считали само собой разумеющейся: в противном случае, полагали они, их не заставляли бы удерживать оборону. Эта надежда питалась начавшимся в начале декабря наступлением 4-й танковой армии с целью деблокады; после его провала новые надежды пробудились новыми обещаниями со стороны верховного главнокомандования.

Лишь с 10 января, с началом крупного русского наступления, снизились настроения и надежды на деблокаду. Это проявилось в явлениях апатии и постепенного разложения. Усталые и измотанные солдаты все больше искали себе убежища в подвалах Сталинграда. Все чаще слышались высказывания о бессмысленности сопротивления, но были также и голоса против прекращения боевых действий.

Я узнавал об обстановке и условиях жизни войск не только из получаемых мною донесений, но и благодаря моим почти ежедневным поездкам в штабы и к командирам боевых групп.

Если в начале окружения снабжение состояло из совершенно недостаточного рациона, прежде всего хлеба, то распределение его до середины января производилось весьма организованно. С потерей последних аэродромов (24.1) оно снизилось до невообразимо малых размеров, уже не соответствовало числу людей и почти не распространялось на многих солдат, находившихся в городе в отрыве от своих соединений.

Несмотря на категорические приказы, отдельные соединения задерживали у себя запасы снабжения, как это выяснилось лишь в самые последние дни, когда часть этих «черных» запасов уже не могла быть роздана войскам.

Начавшееся с 25.1 снабжение воздушным путем в целом оказалось бесполезным. Его объем был слишком незначительным, планомерный сбор предметов снабжения и их организованное распределение были уже невозможны. Значительная их часть попала в руки противника.

Трудной проблемой было медицинское обслуживание . Транспортировка раненых на самолетах хотя и производилась, но была недостаточной и с 24.1 совершенно прекратилась. Госпитали были переполнены. Прочие возможности для размещения раненых и больных также были недостаточны. Все подвалы были переполнены, и ежечасно в Сталинград прибывали новые больные и истощенные. Все в большей мере становилась заметной нехватка медикаментов и перевязочного материала.

Другим тяжелым бременем как в моральном, так и в гигиеническом отношении было то, что захоронить убитых в конце концов было вообще невозможно, так как отрытие могил ввиду истощения солдат и промерзшей земли было непосильно.