Вячеслав Дашичев - «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

Энгель : Еще один вопрос: завтра майор Цицевитц должен сделать (сообщение о Сталинграде) для нашей и зарубежной прессы. Не следует ли отказаться от этого?

Фюрер : Нет...

Энгель : Я говорю об этом потому, что, естественно, уже теперь ставятся вопросы и среди них вопросы... Лучше, если только в самых общих...

( Фюрер )... Просочились ли сведения об этом,— точно нельзя сказать, это невозможно твердо установить. Но у солдат на первом месте всегда стойкость характера, и если мы не создадим ее, если мы станем выращивать только чистых, интеллектуальных акробатов и атлетов, тогда у нас никогда не будет людей, которые действительно могут выдержать сильные удары судьбы. Это является решающим.

Цейтцлер : Да, и в генеральном штабе. Я в первый раз произвел одного офицера для поручений в офицеры генерального штаба, хотя он не прошел подготовки в генеральном штабе. Во время отхода дивизии он проявил прекрасные способности генштабиста. И ничего, что он окончил лишь восьминедельные курсы. Он начал сразу успешно работать. Я тут же распорядился: отныне ты офицер генерального штаба.

Фюрер : Да, нужно брать отважных, мужественных людей, которые готовы (пожертвовать даже своей жизнью), как каждый солдат жертвует собой. Что такое «жизнь»? Жизнь... народ; отдельная личность должна умереть. Что остается от отдельного человека? Это народ. Но как может человек испытывать страх перед той секундой, когда он может освободиться от земных тягот, если долг не удержит его в юдоли печали. Ну... Они сообщают, что Паулюс тоже пленен. Я хочу различать: пленен или пропал без вести. Если они ворвались и взяли без борьбы, то тогда речь идет о пленении. В других случаях надо сообщать как о пропавших без вести...

Цейтцлер : ...Атаки сегодня не продолжались. Донесение (от Курцбаха) об отходе весьма разумно — приказ об этом. Он также очень разумно сделал разделение. Правда, он прислал слишком длинный доклад, как это они все делают, но он обо всем хорошо подумал. Не знаю, интересует ли он вас. Тогда я могу его оставить, если это для вас интересно. Он подразделил все на различные этапы. Это определенно хорошо. И срочные мероприятия он тоже (предусмотрел правильно): что все здесь будет очень сильно прикрыто, а боеприпасы прибудут сюда, а также туда, однако прежде всего то, что придет отсюда... ни при каких обстоятельствах не поступит туда.— Я могу это оставить.

Фюрер : Я не знаю, как поступить в случае с Паулюсом. Нужно передать (командующему в северном котле), чтобы он при любых обстоятельствах удерживал котел. Котел должен обороняться до последнего солдата...

( Цейтцлер : значит, вы согласны), чтобы я действовал в этом направлении?

Фюрер : Да! Я хочу возвратиться к прежней мысли. Румынский генерал Ласкар погиб со своими людьми. Я доволен, что наградил его железным крестом с дубовыми листьями. Как могло случиться подобное! Когда я сегодня в половине третьего ночи узнал об этом — я рано лег спать — я сразу вызвал Путткамера и велел установить (передано ли сообщение уже по радио. Ведь русские сообщили): маршал Паулюс со всем своим штабом взят в плен. Весь штаб сдался. Теперь русские пойдут...

Цейтцлер : Это я уже предвидел! Я думал, они поглумятся над мертвым Паулюсом .. А теперь дело обстоит еще хуже.

Фюрер : Он в ближайшее время выступит по радио, вот увидим. Зейдлиц и Шмидт будут говорить по радио. Они запрут их в крысином подвале, и через два дня они будут настолько измучены, что немедленно заговорят. Одна очень красивая дама, которая была действительно красавицей в полном смысле слова, была (оскорблена только одним словом. После этого она сказала) — и ведь из-за сущего пустяка — «Тогда я могу удалиться. Я не нужна»... (отвечает) «Ну и иди!» После чего женщина ушла, написала прощальное письмо и застрелилась [477]... Произошло ранение до вылета Енеке или после?

Цейтцлер : Это я проверю. Я позвоню Енеке. Он должен знать, если это было до его вылета.

Фюрер : Это надо точно установить! Тогда можно будет объявить, что и штабы сражались до последнего и что только тогда, когда работники штабов были ранены и схвачены, они были побеждены превосходящими силами противника и попали в плен.

Цейтцлер: Так, очевидно, и поступила основная часть штабов.

Фюрер : Вообще нужно сказать: это была в общем не капитуляция, а победа превосходящих сил.

Цейтцлер : Можно еще вставить, что русские извратят то, что еще ранее нами будет сообщено мировой прессе.