Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга четвертая

Неплохо бы каждому услышать голос Ходорковского, который после тюремной отсидки сказал журналистам: «Я по-прежнему считаю, что более эффективным является частный бизнес. Но если бизнес не имеет социальной ответственности и не несёт этой ответственности, он не имеет права на существование».

Ю.Андропов не раз подчёркивал, что «крупная промышленность, оборонка, природные ресурсы должны быть только общенародным достоянием. Государство – эффективным управляющим экономикой».

Например, что говорят разные люди на Западе. Они говорят, что за последние 30 лет за время рейганомики количество богатых может быть, и не сильно выросло, но объём денег, который они перераспределяют в свою пользу, увеличился очень сильно и разрыв между богатыми и бедными очень увеличился и продолжает расти. И с этой моделью нужно что-то делать. А за 60 лет с 1950 года по 2010 доля прибыли, которая образуется в американской экономике, которую перераспределяет в свою пользу финансовый сектор, увеличилась с 8% до 50%. Даже больше. И это неправильно.

Все последние десятилетия доля финансового сектора перераспределения прибыли всё время росла, достигла сейчас больше 50%. В общем, мы живём в финансовой экономике.

Инфраструктура вся финансовая, банки, всякие финансовые компании могут быть устойчивы и нормально функционировать только в том случае, если расширяются рынки. Банковская система берёт процент, что требует расширения.

Социальная база правящей группы продолжает сужаться. Маневрируя и обещая реформы, власть осложняет и запутывает собственное положение. К серьёзным преобразованиям она не стремится, оставаясь проводником неолиберального курса и защитником интересов сырьевых корпораций. Предвыборные обещания правительства противоречат друг другу, не вписываются в бюджет и раздражают общество своей очевидной невыполнимостью. Революционная ситуация в России остаётся реальностью. Независимо от провалов оппозиции протестная волна поднимется снова. Россия остаётся в восходящей фазе политического кризиса. Гражданское движение будет расти снизу и усиливаться в провинции.

По мнению критиков Фридмана, полностью свободный рынок приводит к обнищанию огромного большинства людей, невиданному обогащению крупных корпораций, вывод из-под контроля государства системы образования приводит к превращению школы в бизнес, при котором полноценное образование становится недоступным для многих граждан, сходная ситуация наблюдается и в медицине.

«Россия так и не стала экономикой двадцать первого века, основанной на инновациях, знаниях и новых технологиях», – сообщает The Guardian. Теперь пришло время российскому президенту «столкнуться с жёсткой экономической реальностью». «Мрачная экономическая ситуация» в экономике России возникла в результате «упущенных возможностей путинской эпохи – отсутствию подлинной экономической модернизации России».

Мы завязаны на Запад, благодаря разгрому нашей фундаментальной и нашей прикладной науки, по высокотехнологичному производству.

Не может страна развиваться, не возродив высокотехнологичной промышленности. Это очевидно. Я бы сказал, и я это всегда повторял и буду повторять, что основная проблема отечественной науки – отнюдь не низкое финансирование, а невостребованность научных результатов экономикой и обществом. И это основная проблема не только науки, но и всей страны.

Тогда, когда наука нужна, деньги всегда находятся. А наука востребована прежде всего высокотехнологичным сектором экономики.

Если вы посмотрите, какие страны в мире являются наиболее богатыми, то это именно те, которые успешно развивали науку и новые технологии.

Главным фактором экономического развития является научно-технический прогресс.

Напомню, что этот валютный кризис ( 2014 г. ) у нас ведь не первый. По сути, мы сегодня расплачиваемся за «ошибки детства», когда в 1992 году начали реформы с введения конвертируемости национальной валюты в условиях неконкурентной экономики, связали денежную эмиссию с поступлением валюты в страну, а не с развитием собственного производства, т.е. производимой в стране товарной массой. С тех пор главными макроэкономическими показателями для правительства остаются курс рубля, цена на нефть и валютная выручка. Темпы развития национальной экономики рассматриваются как производные от этих индикаторов, а не как главный приоритет всей экономической политики. А ведь хорошо известно, что в тех странах, где были осуществлены реальные модернизационные прорывы и получены впечатляющие экономические результаты (Япония, Южная Корея, Китай), валютная либерализация проводилась на основе структурной перестройки и повышения конкурентоспособности экономики, т.е. на завершающей стадии структурных преобразований. У нас наоборот. В результате нет ни модернизации, ни конкурентоспособности. Экономическая политика правительства сводится к гаданиям цены на нефть и оправданиям невозможности обеспечить приемлемые темпы развития экономики.