Сергей Переслегин - Статьи 2

Именно в этом заключен конфликт Будущего с Настоящим: цивилизация находится на переломе, индустриальная фаза развития исчерпала себя, устойчивых решений здесь вообще нет. Собственно, после 11 сентября 2001 года это стало ясно последнему слепому политтехнологу с неполным средним образованием. Соединенные Штаты бросились упаковывать все тренды, несовместимые с продолженным настоящим, в деятельность: так возникла "антитеррористическая коалиция" с войнами в Афганистане и Иране, так возникли нынешние инициативы в области энергетики. Европа принялась активно "раскачивать вагон" — говорить об энергосбережении, сеять рапс, насаждать безопасность "ценой всего". Свободой пожертвовали сразу, а сейчас пришел черед и комфорта. Главное, что и первая, американская, стратегия, и вторая, европейская, совершенно бесполезны, и их адепты сами это прекрасно понимают.

Главным конфликтом следующего десятилетия станет борьба (пост)индустриального "продолженного настоящего" с неизбежным Будущим, относящимся к иной фазе развития. Этот конфликт, в рамках которого будут функционировать глобальные и локальные проекты, программы развития и прочие "хотелки", скорее всего, примет вид противостояния концепций "глобальной безопасности" и "глобальной свободы".

Как говорило в свое время "Армянское радио": "Войны не будет. Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется".

Метафора 2010-х годов — "Борьба за Мир".

Из всего сказанного следуют очень простые выводы.

Во-первых, главный ресурс Будущего заключается в том, что оно есть, и оно радикально отличается от настоящего.

Во-вторых, Будущее управляет сегодняшним днем и проецирует нам свои этические и эстетические императивы. Имеющий уши да услышит.

В-третьих, Будущее и само управляемо, причем мы в состоянии разобраться в пределах этого управления: принять Неизбежное Будущее и достроить его до того варианта, который устраивает нас.

В-четвертых, если мы этого не сделаем, Будущее достроят для нас и за нас. Ибо не имеющий своего Проекта обязательно становится частью чужого.

В-пятых, мы живем в очень неустойчивом мире, в котором трудно рассчитывать на долгую и спокойную жизнь, но зато индивидуальная активность далеко не всегда бессмысленна и обречена на неудачу.

По-моему, понимание этого представляет собой ценный ресурс. По мнению Г.П.Щедровицкого, "развитие само по себе является дефицитным ресурсом". Как и понимание того, что мы обречены на развитие.

Примечание:

1. Под экзистенциальным голодом понимается потеря обществом трансцендентной "рамки", редукция социально значимого потребления к материальному потреблению. Экзистенциальный голод проявляется в страхе смерти, страхе изменений (инновационном сопротивлении), ощущении бессмысленности существования, синдроме хронической усталости. Общества, утратившие экзистенцию, тяготеют к точной регламентации всех сторон жизни и деятельности (ритуальности), формализации общения, смещению баланса деятельностей в сторону контроля и эстетизации, навязчивому продуцированию всевозможных мер по обеспечению безопасности, повышенному вниманию к проблеме продления жизни вплоть до физического бессмертия. Для таких обществ характерен кризис первичных форм социальной организованности — семьи и рода.

Пространства страхов. (Трансграничное сотрудничество и постиндустриальные войны)

«Вы уверены, что рано или поздно пограничники не проникнутся пониманием того, что все границы — условность! И провести их (а затем охранять, конечно!) можно где угодно: по пространственно-временному континууму, в фазовом пространстве системы отношений,

по битовым полям инфомира и даже — мембрана не дрогнет сказать! — по уровням самого Альфабета!»

Я. Юа, А. Лазарчук

«Сосед — значит враг. Посмотрите на это поле, рядом с моим. Его хозяина я ненавижу больше всех на свете. После него злейшие враги мои — жители вон той деревни, что лепится по горному склону с другой стороны долины, пониже березовой рощи. В ущелье, стиснутом горами, только и есть что две деревни — наша и та; они и враждуют одна с другой. Стоит нашим парням встретиться с их парнями, как сейчас же начинается перебранка, а там и потасовка. И вы хотите, чтобы пингвины не питали вражды к дельфинам…»

А.Франс

— 1 -

Во времена моей советской молодости я хорошо понимал, что такое граница. Эта условная линия на карте разделяла две неэквивалентные экономики, два слабо стыкующихся правовых пространства, две социальные системы, построенные в различной логике, исповедующие несопоставимые ценности и задающие альтернативные версии коллективного бессознательного. Было вполне очевидно, что слишком тесное трансграничное взаимодействие представляет собой фактор риска для обеих систем. В этих условиях «граница» в лице представляющих ее социальных институтов (таможня, паспортный контроль, валютный контроль, пограничные войска, нейтральная полоса, пограничная зона) играла вполне понятную роль регулятора такого взаимодействия.