Никита Михалков - Право и Правда. Манифест просвещенного консерватизма

Мы должны противостоять ложной культуре и противопоставить ей культуру истинную.

Истинной культуре нас никто не научит. Её нельзя пассивно «усвоить, перенять, унаследовать». К ней можно приобщиться только творческим личным трудом.

Продолжает культурное преемство тот, кто его творчески развивает, кто традицию преображает в новацию, кто предание рассматривает как задание. Механизмом истинного культурного развития является «вооружённая эволюция» или эволюция, которая умеет защищаться.

Именно такого отношения и подхода требует от нас сегодня вся мировая культура, а русская – в особенности.

Личности, нации и государству в России необходимы стабильные условия существования, а стабильность – сестра традиции.

Человек с устойчивой психикой и здравым рассудком, как правило, консервативен. Он осознаёт, что жить нужно ради того, за что можно умереть.

Консерватизм стар, как стара человеческая природа. Как и она, он, в конечном счёте, определяется традицией, то есть сохранением и передачей от поколения к поколению идеалов и ценностей, знаний и верований, навыков и умений.

Консервативную традицию от радикальной новации любого толка отличает то, что она не рационалистична, а мистична. Она опирается не на знание, а на веру, не на свод логических правил и рассудочных представлений, а на внутренний духовный строй личности, психологию нации, обычаи, ритуалы и обряды племён и народов.

Традиция – это волна, духовно-материальное течение бывших, настоящих и будущих поколений.

Российская культура с давних пор впитала в себя и творчески переработала многие этнические традиции. Поэтому она предполагает уважительное и бережное отношение к верованиям, традициям и обычаям всех народов нашей страны. Однако она не всеядна и не пассивна. В ней есть решимость и воля для того, чтобы дать отпор сектантству и агрессии, противостоять террору и оказать сопротивление злу силой.

Революция как принцип и способ решения политических, экономических, культурных и социальных проблем нами отвергается. Мы отрицаем её не только в прямой форме, как кровавый бунт и тотальное насилие, но и в скрытом виде, как ползучее государственное разложение, хронический общественный протест и демонстративный произвол личности.

Пришло время сказать: революции закончены – забудьте!

Консервативное мышление не только традиционно, оно исторично.

Любовь к Отечеству воспитывается не патриотическими выкриками, а глубоким чувством любви к родной истории. В том числе «близкой истории»: истории области, города, района, улицы, дома, в котором мы живём, где до нас жили наши предки, а после нас будут жить потомки.

Любовь к Отечеству требует от каждого из нас ежедневного ученичества и труда познания нашей Родины.

Просвещённый консерватизм – не слепое сохранение отжившего и смертного. Наша цель – борьба с распадом, органический рост, передача смысла жизни из поколения в поколение.

История понимается нами как единство и взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего.

Мы не враги прогресса, и мы не возражаем против движения человеческого общества «вперёд и вверх». Но при этом мы хотели бы знать: где находится «верх» и что означает – «вперёд»?

Мы убеждены – утверждение нового не должно превращаться в кровавый разрыв со старым. Старость надо уважать. Истребление древних святынь не должно оправдываться строительством новых храмов.

«Созидай, не разрушая!» – наш исторический девиз.

Народы и люди, забывшие свою историю, обречены на исчезновение. И не следует забывать, что мы осознаём себя русскими, а не немцами, французами или англичанами, прежде всего благодаря нашему прошлому.

Псевдонаучные ссылки на абстрактные «законы истории» и вера в «чудеса рынка» представляются нам неубедительными. Мы служим Богу и Отечеству, а не идолам теории и истории, которым наши современники, лишённые веры, надежды и любви, вынуждены приносить кровавые жертвы.

Нашему историческому ощущению свойственно уважение к авторитету и силе государственной власти, стремление к общественному порядку и неприятие стихии русского бунта, «бессмысленного и беспощадного». И при всей любви к простому русскому народу мы искренне благодарны всё же не Емельяну Пугачёву, а подавившему его бунт Александру Васильевичу Суворову.

«Преображенские полки» Петра Великого, государственные реформы российских императоров, политические и экономические новации Столыпина близки нам не только сами по себе, но и оттого, что они проводились «сверху» просвещёнными государственными бюрократами и поддерживались «снизу» земскими деятелями и народными представителями.