Сборник статей - Москва и Восточная Европа. Национально-территориальные проблемы и положение меньшинств в странах региона. События. Факты. Оценки

Многие годы фрондировавшая перед Россией по польскому вопросу Франция после поражения от Пруссии в поисках союзника против Германии отказалась от будирования этой проблемы на международной арене. Великобритания, сталкивавшаяся с активным проникновением России в азиатские регионы, прилегающие к Индии, была заинтересована в сохранении общей российско-германской границы. Объединившаяся Италия была слишком слаба не только для постановки общеевропейских проблем, но даже для возвращения оставшихся у Австрии территорий с итальянским населением.

В этих условиях единственным регионом в Европе, где при создании новых государств теоретически мог быть применен национальный принцип, оставались турецкие Балканы. Здесь великие державы обладали значительной свободой действий в деле государственно-территориального переустройства. Содержание территориальных статей Сан-Стефанского прелиминарного мирного договора 1878 г. внешне перекликалось с принципом права национальностей. Вновь создающемуся болгарскому государству должны были отойти все провинции, большинство населения которых, по господствовавшему тогда в Европе убеждению, составляли болгары. Но в действительности позиция России (которая не забывала о собственных стратегических приоритетах) базировалась на сложившемся к этому времени церковно-административном делении на Балканах. Территория Болгарского княжества определялась с учетом существовавших на тот момент границ болгарского экзархата, т. е. фактора, в конечном счете, религиозного, а не национального.

Под нажимом других держав Берлинский договор 1878 г. был заключен на основании традиционных принципов международных отношений: стратегического равновесия и соблюдения интересов держав и коалиций. Но он содержал одно не встречавшееся ранее постановление: в ст. 4 равные с болгарами политические права гарантировались не только мусульманскому, но и православному греческому и румынскому населению Болгарского княжества [6] Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. СПб., 1888. Т. VIII. C. 646. . Такой подход можно рассматривать как прообраз международной защиты прав меньшинств по национальному признаку. При этом договор содержал также традиционные статьи о равенстве всех граждан Болгарии, Черногории и Сербии независимо от различий в верованиях и исповеданиях.

Вплоть до Великой войны международные отношения строились без учета национального принципа. Лондонский, Бухарестский и Константинопольский мирные договоры 1913 г. по-прежнему фиксировали право на международную защиту по конфессиональному признаку.

Начало мировой войны по существу ничего не изменило в подходе держав к вопросу о праве наций на самоопределение. В лучшем случае, как это было сделано в совместном меморандуме правительств Великобритании, Франции, России и Италии от 14 августа 1914 г., давались туманные обещания исправить европейскую карту на этнической основе, чтобы обеспечить прочный и долговременный мир на континенте [7] Станковик В. Никола ПашиЬ, савезници и стваранье /угославще. За)ечар, 1995. С. 53. . Фактически же имелись в виду лишь территориальные приращения победителей за счет побежденных, без конкретизации их размеров и места. Д. Ллойд Джордж откровенно признавал, что в это время «никто не думал об освобождении угнетенных наций Европы и Турецкой империи от оков, наложенных на них иноземными властителями. Это была война в защиту слабых государств от дерзкого и агрессивного милитаризма, а не война за освобождение угнетенных народов» [8] Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. М., 1957. Т. II. С. 6. . Сходным образом оценивал ситуацию и Э. Бенеш: «…Франция, Англия, Италия <���…> Россия <���…> три года <���…> подходили к проблеме с точки зрения государства, а не нации, не представляли себе отчетливо, что означала война с Австро-Венгрией с национальной точки зрения. Поэтому они до последнего момента хотели сохранить габсбургскую монархию» [9] Benes E. Smysl Ceskoslovenské revoluce. Praha, 1923. S. 17. . Упоминания о национальных целях в обращениях монархов Италии, Болгарии и Румынии при вступлении этих стран в войну в 1915 г. были только прикрытием высокими патриотическими мотивами не всегда обоснованных, с этнической точки зрения, территориальных претензий.

Из всех воюющих государств только Сербия в Нишской декларации скупщины от 7 декабря 1914 г. заявила, что целью войны является «освобождение и объединение всех наших неосвобожденных братьев сербов, хорватов и словенцев». По мнению современных исследователей, эту декларацию следует трактовать не как воплощение югославянских тенденций, проявлявшихся в предвоенной политической жизни Сербии, а как средство давления на союзников Сербии в их переговорах с Болгарией и Италией об условиях вступления в войну, а также как военно-пропагандистский инструмент для разжигания межнациональных противоречий в Австро-Венгрии с целью ее ослабления [10] Чуркина И. В, Достян И. С, Шемякин А. Л, Вяземская Е. К, Фрейдзон В. И, Косик В. И. На путях к Югославии: за и против. Очерки истории национальных идеологий югославянских народов. Конец XVIII – начало XX в. М., 1997. С. 342–351. .