Игорь Литвин: Наш «затерянный мир». Некоторые страницы белорусской истории. Часть 1

а) Допустим, Ягайло идёт на встречу к Витовту и соглашается. Но ведь кроме короля Владислава Ягайлы в Польше есть сейм, который не собирается отпускать Литву. И судьба Ягайлы в этом случае уже мало волнует сейм, который с высокой степенью вероятности корону Витовту не отдаст. Если Витовт пленит Ягайлу, а ещё лучше — каким-либо образом умертвит, согласно положению об элекционности престола, утверждённому на Едлинском сейме за полгода до этого, нового короля изберёт сейм из сыновей умершего Ягайлы, при этом новый король будет наследником и литовского престола как наследной вотчины Ягайлы.

б) Если Ягайло не соглашается и выступает категорически против коронации Витовта. Корона — вещь серьёзная и с мягкотелостью не совместимая. Мы знаем массу примеров, когда из-за власти творились преступления в отношении самых близких родственников. И тут кроме политических мотивов у Витовта был ещё и личный — стоит только вспомнить, кто когда-то загубил родителей великого князя! Уничтожив Ягайлу, Витовт совместил бы «полезное с приятным». И сделать это ему было у себя в Вильно совсем просто! А что дальше? А дальше можно будет принять ещё и польскую корону, которую осенью 1429 года предлагали Олесницкий и Тарновский, но тогда сдерживающим фактором было существование Ягайлы.

Думаю, читатель согласится, что, исходя из изложенного в предыдущем пункте, шансы у Ягайлы вернуться из Вильно живым весьма ничтожны. Может быть, Ягайло так любил Польское королевство, что с личным самопожертвованием шёл на этот отчаянный шаг, несмотря на огромный риск? Ну что вы, не тот это человек! Сделать подлость для Ягайлы — это легко. Обмануть — запросто. А вот жертвовать собою, даже ради Польши, — это не для него. Можно вспомнить, как на Грюнвальде Витовт, понимая, что решается всё, сам лично летал на коне по двум коридорам между тремя шеренгами своего войска и отдавал приказания. А Ягайло же на обратной дороге в Польшу приказал расставить заставы со свежими скаковыми лошадьми, чтобы в случае угрозы можно было бросить войско на растерзание и самому спастись. Относительно Ягайлы констатируем факт: альтруизм, самопожертвование — это не его кредо.

Почему же он всё-таки поехал? Какие он имел основания предполагать, что вернётся из Вильно целым? Выскажу своё личное предположение: он мог знать что-то, чего не знал Витовт, например о заговоре против великого князя. Кого я подозреваю? У меня как минимум два, а то и сразу оба кандидата:

Жигимонт Кейстутович, следующий по старшинству брат Витовта. Ничем особо не выделявшийся в годы правления Витовта. Далеко не семи пядей во лбу, но когда человек стремится к власти, он, как правило, не думает о том, будет ли он соответствовать уровню. Был заложником у крестоносцев за брата с 1390 по 1398 год. Вероятно, рассчитывал на власть после Витовта. Согласно лествичному праву, практиковавшемуся на Руси, после Витовта власть должна была перейти к следующему брату — Жигимонту Кейстутовичу. Коронация Витовта ставила на этих надеждах крест (по степени вероятности моя версия № 3). Позже, когда Жигимонту Кейстутовичу удалось стать великим князем литовским, ему повсюду мерещились заговоры и он истреблял православную шляхту беспощадно. Само по себе такое поведение не является доказательством, но отнюдь не противоречит психологическому портрету человека, бывшего участником или свидетелем заговора.

Свидригайло Ольгердович, брат Ягайлы, — наиболее вероятный кандидат в заговорщики. По тому же самому сеньоратному лествичному праву как минимум мог претендовать на отчину Ягайлы — Русь. А тем более Ольгердович мог претендовать на отцовское наследие по ординатному праву. В 1408 году уже плёл заговор против Витовта, после раскрытия которого с 1409 по 1418 год (9 лет!) был в заточении в Кременецком замке. Поэтому о его личном отношении к Витовту гадать не приходится. После освобождения и бегства Свидригайлы в Венгрию его отношения с Ягайлой были улажены при посредничестве Сигизмунда Люксембургского. Витовт же отказывался иметь с ним какие-либо дела, и только после того как польская делегация поручилась за Свидригайлу перед Витовтом, великий князь разрешил ему вернуться в ВКЛ. Хотя был католиком, использовал авторитет отца для консолидации вокруг себя православной шляхты. Нужно ли говорить, что принятие Витовтом католической короны создавало так называемую социальную базу против него в среде православного дворянства? И это был для Свидригайлы шанс (версия № 2).