Николай Шахмагонов - 1812 - Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России

В Александре на этот раз все же возобладал разум. Он нашёл выход, пояснив, что Первый класс Святого Георгия даётся по положению, «за распоряжения начальственные», а он лишь был на линии огня, чтобы разделить опасность с подданными своими и испить сполна поведную чашу. Командовал же на Аустерлицком поле генерал Кутузов… Правда, Император не возражал против того, что «проявил геройство», и согласился принять орден Святого Георгия 4-го класса, даваемый за личное мужество и одержание над противником полной победы. Возможно, победу над Кутузовым властью своей он и одержал, прогнав с ключевых Праценских высот, а затем свалив всю вину за крупную военную неудачу.

Кстати, Кутузова он ради приличия наградил орденом Святого Владимира 1-й степени и отодвинул подальше от столицы, направив на должность Киевского военного губернатора. Кутузов же заслуживал гораздо большей награды за одну только победу под Кремсом. А искусный марш его от Брауна до Ольмюца привёл в восхищение даже противника. Наполеоновский маршал Мармон назвал этот марш «классически-героическим».

Автор известных записок об екатерининском времени и начале царствования Александра Лев Энгельгардт (племянник Потёмкина) подметил следующее: «Аустерлицкая баталия сделала великое влияние над характером Александра, и её можно назвать эпохою в его правлении. До того он был кроток, доверчив, ласков, а тогда сделался подозрителен, строг до безмерности, неприступен и не терпел уже, чтобы кто-то говорил ему правду…»

Может, именно тогда Император впервые задумался о том, что пора постепенно вырываться из английских пут, переходить к политике в интересах России. Но сделать это было ещё очень и очень трудно.

Со времён Калки не имела русская армия таких неудач, как при Аустерлице. Полный крах потерпела и внешняя политика Александра. После колебаний, он отступился от интересов Польши, но остался предан Пруссии, ради которой и сделал это.

Далеки, очень далеки от екатерининских были в то время его действия. Вытаскивая из российских глубинок самородков, Екатерина Великая превращала их в исполинов своей политики, в государственных деятелей и великих полководцев. Александр же не следовал её заветам.

17 июля 1806 года он назначил министром иностранных дел барона Будберга… Российская дипломатия стала лишь по имени своему российской. Она уже не могла противодействовать западным политиканам и вела страну к катастрофе.

При Екатерине Великой, к примеру, русский посланник в Османской империи Яков Иванович Булгаков сумел предотвратить военное столкновение с Портой, хотя сделать это было в связи с присоединением Крыма к России очень сложно. А что мог предотвратить Будберг, которого мало волновали интересы России? Александр же продолжал метаться между европейскими дворами, между союзами с Англией, Пруссией и Францией – и все никак не мог выбрать, с кем дружить, а с кем воевать.

В июне 1806 года снова возникла возможность найти общие интересы с Францией. Александр упустил и её. Странно, что историки, приклеивая жуткие ярлыки Павлу Первому, выставляя его едва ли не сумасшедшим, не видят или не хотят видеть явные задатки политического, дипломатического и военного слабоумия в действиях Александра.

Его уничижительные реверансы в адрес не раз вытиравших о него ноги англичан, пруссаков и австрийцев дошли до смешного. После всего того, что произошло в 1805 году, он продолжал задирать Наполеона и не утвердил трактат, подписанный во Франции, не ратифицировал договор, заявив, что последний не соответствует «обязанностям России в рассуждении союзников её, безопасности её и общему спокойствию Европы».

Метания дошли до того, что Александр отправил Беннигсена с корпусом войск в полное распоряжение прусского короля. Наполеон немедленно отреагировал. Во французских газетах появились карикатуры на Александра – горе-полководца. Они сопровождались издевательствами, касающимися Аустерлицкого дела. Не забыли и о награждении орденом Святого Георгия за бегство и рыдания в кустах.

Вслед за тем император Франции образовал так называемый Рейнский союз, в который почти насильно вовлёк Италию, Германию и Голландию. Это уже затрагивало интересы Пруссии. Александру пришлось задуматься, кого же ещё спасти, устилая поля сражений телами русских солдат. Искать долго не пришлось. Сам нашёлся такой монарх и полководец, подобный Александру. 19 сентября 1806 года прусский король решил попытать счастья на поле боя. Он потребовал, чтобы Наполеон немедленно вывел свои войска из Германии.