Коллектив авторов - Поляки в Сибири в конце XIX – первой четверти XX века - историографические традиции, новые направления и перспективы исследований

Один из создателей российской геополитики Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский, сын знаменитого путешественника и первооткрывателя азиатских краев Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского, автор альтернативной по отношению к Маккиндеру концепции, описывающей политическую географию России, определял её положение как модель континентальной империи «от моря до моря». Российским ответом на вызов, каким был контроль над обширным сухопутным пространством, должна была быть опора на внешних океанах, омывающих Евразию. Это требовало колонизации занятых уже территорий, в особенности за Уралом. С этой целью было необходимо повышение уровня развития окраин до соответствующего центральному региону. С этим была связана концепция создания «колонизационных баз» в форме анклавов ускоренного развития, которые на азиатских территориях, а особенно в южной Сибири, должны были влиять на окружающую местность [33].

В обозначенной подобным образом перспективе политика переселения могла способствовать освобождению скрытого человеческого ресурса и вовлечению его в освоение богатств Российской Азии. С другой стороны, отток населения из наиболее подверженных дестабилизации западных окраин империи позволял снять появившееся там в 1905 г. напряжение. Среди польских исследователей, обращавшихся к изучению присутствия поляков в Сибири, на проблему польских переселенцев в широком контексте российской миграционной политики и колонизации Азии до настоящего времени обратили внимание, как кажется, только Владислав Масяж [7; 34; 35] и Сергей Леончик [8, с. 29–52, 71–84, 111–126].

Переселение, в особенности бедных крестьянских масс, а также получение ими реальной выгоды от участия в освоении и развитии государства, в котором они жили, были предложением также для нерусского населения, в первую очередь, проживающего в этнически чуждых землях. Процессы внутренней миграции могли таким образом служить делу привлечения к русской православной идентичности тех народностей, в отношении которых политика русификации до сих пор не приносила результата (различные концепции русификации и этнической политики в отношении жителей западных окраин в XIX в. были мной представлены в книге: [36]). Однако эти явления требуют более глубоких источниковых исследований.

Доменик Ливен в своей книге, в которой анализируется путь России до Первой мировой войны, указывает на то, что начало XX века было периодом гонки за позицию в международной системе. Чтобы участвовать в ней Россия должна была принять вызов, каким была для нее попытка активации потенциала, накопленного в процессе многовековой колонизации просторов Евразии. Добровольное переселение населения как элемент социальной и экономической политики должно было стать более современной формой старых механизмов «внутренней колонизации» 2. Именно из эксплуатации крестьянских подданных российские элиты извлекали ресурсы на протяжении веков строительства и распространения этой континентальной, сельскохозяйственной империи (характеристику России как «сельскохозяйственной империи» см.: [30, с. 89–119]). Теперь же, после их освобождения (в 1861 г.) они должны были в новой форме служить освоению обширных, до той поры нетронутых природных богатств Российской Азии. В недалеком будущем также и большевики должны были искать способы применения этих «человеческих ресурсов», однако уже совершенно новыми методами при использовании массового принуждения тоталитарного государства в рамках «сталинской революции». На это явление в новейших изложениях сталинизма обращает внимание, в частности, Йорг Баберовский [37].

Явления, изучавшиеся в польской «сибирской историографии», анализируемые в различных существующих уже монографиях, стоило бы рассмотреть в более широкой, объединяющей их всех перспективе. Ей была «Великая колонизаторская миссия», направленная на хозяйственное освоение обширных евроазиатских территорий и обретение потенциала, который стал бы основой для укрепления позиции Российского государства на международной арене. Этому способствовало строительство Транссибирской магистрали. Появилась возможность колонизации Сибири не только используя сосланных в наказание уголовных и политических заключенных или принужденных к переселению крестьян, но и при помощи привлечения их реальной прибылью от разработки неисчерпаемого потенциала Сибири и Средней Азии (резюме проблемы влияния Транссибирской магистрали на миграцию населения в истории Сибири см.: [38; 39, с. 193–212; 40]). Более того, стремление обладать землей, особенно среди населения центральных губерний, было все более ощутимым и становилось одним из главных факторов социальных волнений в российской деревне в 1905 и 1907 гг. В этой игре за будущее России существенно важно было завершить процесс национализации империи через привлечение сельского населения к отождествлению себя со своим государством. Значение также имел вызов со стороны набирающих силу национальных движений, развития национальной идентичности и основанных на этих явлениях идеологии, которые стремились достичь массовой аудитории – не осознающих свою национальную принадлежность крестьян.